На далеких рубежах - [11]

Так Поддубный перезнакомился со всеми комэсками и с инженером полка инженер-подполковником Жбановым. Инженер сидел под самолетом у опущенного лафета; командира он заметил не сразу.

— Так не чистят оружия, как вы! — отчитывал он механика, который стоял, спустив голову.

— Что у вас здесь? — спросил полковник.

Инженер проворно поднялся, вытер паклей толстые пальцы с черневшими под ногтями полукружьями.

— Да вот — песок в масле. — И снова повернулся к механику: — Вычистить оружие сызнова. Сам проверю.

— Есть! — пристыженный механик нагнулся к лафету.

Познакомился Поддубный и с замполитом полка капитаном Андреем Федоровичем Горбуновым. Приятно было увидеть на кителе замполита знак летчика первого класса. Такой знак придавал политработнику особый авторитет. Политработник и первоклассный летчик — как это импонирует одно другому!

Замполит несколько задержал Поддубного, расспросил, где он остановился, какое впечатление произвела на него Кизыл-Кала. Говорил замполит мягким тенорком, улыбался уголками рта. О себе сказал, что замполитом полка работает недавно и до назначения на эту должность имел лишь незначительный опыт партийной работы. Поддубный и без того успел заметить, что капитан как-то уж очень несмело подошел к старшему по чину, словно стесняясь его.

В планшете замполита лежала брошюра, на обложке которой было написано: «Из цикла лекций, прочитанных в высшей партийной школе при ЦК КПСС».

— Где учитесь?

— Заочно, в военно-политической академии.

— Замполит, летчик, да еще и заочник — нагрузка порядочная!

— Ничего не поделаешь! На такой должности без образования невозможно. Сейчас у нас младшие авиационные специалисты со средним образованием. Кто из десятилеток, кто из техникумов.

Постепенно разговор перешел на тему о боеготовности полка.

— Полк у нас вполне боеспособный, — говорил замполит. — Но, к сожалению, не лучший даже в дивизии, хотя имеет славные боевые традиции. Наш полк, если так можно выразиться, напоминает ручного орла. Летчики сильные, но некоторым из них не дают расправить крылья.

— Кто же не дает? — поинтересовался Поддубный, вспомнив о Гришине.

— Видите ли, произошла катастрофа. После нее некоторые начали поступать по принципу «как бы чего не вышло». И мы отстали от других полков.

— Но кто же так поступает?

— Есть у нас такой… Штурман Гришин. Его называют Лобачевским, и это не случайно. Он — талантливый математик. Его расчеты, особенно по перехвату целей, — безупречны. То, что другой способен вычислить лишь с помощью карандаша и бумаги, он вычисляет в уме с молниеносной быстротой. Гришин много раз отличался в наведении самолетов на «противника». Но не каждый, даже талантливый штурман, способен возглавлять летную подготовку. К тому же Гришин со странностями, а его временно назначили заместителем командира по летной части. На мой взгляд, это была досадная ошибка. И вот он, боясь, чтобы катастрофа не повторилась, жмет, где только может.

— Ну, а вы, как замполит, разве не могли бы поднажать со своей стороны?

— Нажимаем, товарищ майор. Думаю, что не случайно вас назначили сюда. Я докладывал на военном совете и просил, чтобы нам прислали опытного помощника по огневой и тактической подготовке. Такого, знаете, настойчивого, волевого…

— Так, так. Всю надежду, значит, на меня возлагаете? Глядите, не просчитайтесь! — пошутил Поддубный.

— Пока что ваш мундир производит неплохое впечатление, — сказал замполит, явно намекая на нагрудные знаки майора. — Разумеется, и партийная организация, и командир поддержат вас.

Поддубного позвал к себе полковник.

— Идемте, я покажу вам наш дежурный домик, — сказал он.

Дежурный домик — это помещение, где отдыхают летчики и авиационные специалисты, которые находятся на дежурстве. Домик представляет собой капитально оборудованную полуземлянку, разделенную на несколько отдельных комнат. В первой находились летчики. Кто отдыхал, кто играл в шахматы. Окна завешены марлей — не столько от мух, сколько от фаланг и скорпионов — этих ядовитых обитателей пустыни. В углу стояли радиоприемник и телефоны. Увидев полковника, летчики вскочили с мест. Командир звена отдал рапорт.

Второе помещение было предназначено для авиационных специалистов. Они стояли вокруг стола, где четверо техников «забивали козла».

Полковник Слива и майор Поддубный осмотрели еще командный пункт, после чего уехали обратно в городок.

По дороге, как бы между прочим, Поддубный попросил командира охарактеризовать старшего лейтенанта Телюкова.

— Мы ехали вместе, — добавил он.

Полковник задумался. Видимо, Телюков не из тех, кого можно охарактеризовать двумя-тремя словами.

— Это правда, что за ним числится множество предпосылок к летным происшествиям? — задал майор наводящий вопрос.

— Множество не множество, а имеются. На обе ноги хромает у него дисциплина. А летчик способный, смелый.

— Выпивает?

Полковник пристально поглядел на собеседника, сжал губы, от чего усы его вдруг ощетинились:

— А что, напился в дороге?

— Малость было.

— Вот сучий сын. Вообще-то он не пьет. Но если попадет в компанию гуляк — пиши пропало. Все плохое удивительно быстро прилипает к нему. Подражает этим… ну, как их, фу ты! Ну, их «Крокодил» частенько на вилы берет.