На чужом поле - [9]

...Я бродил в фиолетовых сумерках по улицам города, а в небе

наливались чернотой и угасали волокнистые облака, и когда они слились

с черным небом, вспыхнули уличные фонари. Шуршали шины по мостовой, шаркали по тротуарам многочисленные подошвы, слышались голоса, смех... Я смотрел в окна и витрины магазинов, бесцельно пересекал площади и скверики, шел по бульварам, сворачивал в переулки, пропускал на перекрестках автомобили, разглядывал лица прохожих.

И лишь одно подбадривало меня. Я видел множество людей - мужчин, женщин, стариков и детей, курчавых и лысых, коротко стриженных и длинноволосых, усатых и бородатых - и все они (кроме лысых, разумеется) были блондинами, только у молодых женщин пестрели в волосах зеленые, черные, фиолетовые и красные пряди. И если не мешал высокий воротник или длинные волосы, у каждого прохожего можно было заметить одинаковое круглое пятнышко на шее, роднившее эту расу блондинов со мной, чужаком Игорем Губаревым.

И значит, абсурд превращался в закономерность. И значит, доставка меня в город блондинов, в неведомый мир белобрысых имела какую-то цель. Оставались сущие пустяки - отыскать эту цель. Угадать ее. И тут, размышлял я, утопая в фиолетовых, сумерках, все, может быть, зависело только от меня. От моих способностей. От моей сообразительности. Я, Игорь Губарев, зачем-то был нужен здесь. И это вселяло надежду. Любое мое действие, любая встреча за ближайшим поворотом могли стать первым шагом на пути к цели.

И встреча не заставила себя ждать. Я забрел в дальний угол

скверика, отделенного от улицы зеленой стеной полукустов-полудеревьев,

опустился на длинную скамейку и устало вытянул ноги.

Дело определенно шло к ночи, а насчет ночлега ничего не вырисовывалось,

и неплохо было бы поужинать...

Я закрыл глаза, собираясь погрузиться в не очень радостные раздумья, но погрузиться не дали.

- Чего сидишь? - спросили меня. - Пойдем.

Голос принадлежал очередной блондинке. Она стояла рядом, придерживая рукой маленькую сумочку, перекинутую через плечо, рассматривала меня, и вид у нее был деловитый. За скамейкой горел фонарь, позволивший мне тоже рассмотреть блондинку достаточно подробно. Волосы у нее были длинными, чуть волнистыми, распущенными по плечам, с одной-единственной темной прядью. Лицо казалось молодым, на нем застыло деловито-скучающее выражение, как у человека, который вынужден выполнять надоевшую, но необходимую работу, и в силу своего воспитания старается выполнить ее на должном уровне. На шее блестел в свете фонаря браслет не браслет, обруч не обруч, - ну, как там называются эти штуки, которые женщины цепляют на шею? Не ошейники же? В общем, что-то блестело. Переливчатое серебристое платье едва доходило до коленей, открывая ноги в простых босоножках, типа той обуви, состоящей из подошвы и двух резинок, которые носят на пляже. Стройная была блондинка, стройная и симпатичная, и молодая, похожая на фото из журнала мод. Только слишком чувствовалось в ней безразличие.

Это описание заняло намного больше времени, чем мой ответ.

Вернее, мой вопрос.

- Куда? - спросил я и встал.

- Ко мне, - несколько удивленно ответила блондинка. - Лон.

- К тебе? - переспросил я. - Что - "Лон"?

Блондинка, отступила на шаг, недоуменно подняла брови, а потом обиженно надула губы.

- Бестолковый? Ты зачем на этой скамейке сидел?

- Просто так, - растерянно сказал я, наконец начиная кое-что соображать.

- Кончай выламываться! - Блондинка устало вздохнула. - Просто так здесь не сидят, сам знаешь.

- А что такое "Лон"?

- Зовут меня Лон, не понял,что ли? Ты сегодня не перетрудился, дорогуша?

- Да вроде того, - неопределенно ответил я.

- А! - Блондинка поскучнела. - Значит, не пойдешь? Шутник.

Она разочарованно качнула головой, дернула плечом, поправляя сумочку, и медленно пошла по дорожке. А я смотрел ей вслед. Плечи у нее были как-то опущены... И шла она как-то...

В общем, я догнал ее и пошел рядом. В конце концов, надо было делать первый шаг к цели.

- Послушай, Лон!

Она с надеждой повернулась ко мне и я разглядел горькие складки у губ, совсем неуместные на ее юном лице.

- Послушай, Лон, - повторил я. - Мне негде ночевать. И денег у меня нет. И никого в этом городе нет. Совсем никого. И, возможно, меня разыскивают. Пришлось мне сегодня уйти из одного места, не попрощавшись.

Собственно, я ничем не рисковал. Потому что в случае чего мог, не попрощавшись, уйти и из этого сквера.

Лон некоторое время смотрела на меня, морща лоб и покусывая губы, потом медленным жестом откинула волнистые густые волосы и усмехнулась.

- Ну и клиенты пошли! Значит, из бунтарей... Что же мне с тобой делать? Не бросать же такого бестолкового да усталого? - Она неожиданно решительно взяла меня за руку. - Пошли, не дам я тебе пропасть, так и быть!

3.

От еды меня сразу потянуло ко сну, но я остался сидеть за столом. Лон собрала посуду, вышла из комнаты и вернулась уже в длинном красном халате. Я сидел, подперев кулаками подбородок, и смотрел в окно на небо, с которого как блестящие глаза уставились на город две луны. Лон постелила мне на диване, молча села напротив.