На чужом месте - [25]

Ясиновкий трещал по телефонам, носился по этажам, возился в чреве машины, подключал все свои связи по всей стране, резво подписывая бесчисленные рискованные бумаги. Посыпались предложения инженеров и рабочих, которые Дубовик едва успевал осмысливать, принимать или отвергать. Партком радостно рапортовал в Смольный, а тот в Кремль, что создагтся нечто свог, советское, оригинальное, вроде неповторимых Т-34. Ясиновкий был так заботлив, тактичен, прямо по-женски нежен с Борисом и Дубовиком, что оба таяли в лучах его искрящейся голубыми глазами улыбки. Пухин ехидно заметил по этому поводу: "Без вас ему не справиться, а он руководитель проекта. Таким людям важно быть в рамках любого установленного порядка. Без вас нарушается не только порядок, но и его собственная карьера..."

***

Теплоход стоял на рейде в тени огромных чгрных скал в снеговых вертикальных полосах. Валерий не находил себе места и едва сдерживался, чтобы не спросить, станут ли к причалу, или погрузка угля будет с лихтеров. Но Учиф" - старпом сам подошгл к нему: "Боря, при швартовке сделай так, чтобы нас не протянуло за вон тот пакгауз, а то потом тебе же рубку до самого Мурманска от угля чистить. Ветер видишь откуда? Конец кидай вон к тому кнехту."

Под погузку стали под вечер, который и в Арктике когда-то впервые наступает, чтобы потом превратиться в вечную ночь. Одновременно спустился с гор сырой промозглый туман, завыл портовый ревун. Валерий влетел на мостик и взглянул оттуда на бак: не видно было не только брашпиля, около которого они с Майей собирались перелезть через фальшборт, но и фокмачты. Работы остановились из-за тумана, краны замерли. Команда и комсостав ужинали, Майя улыбалась всем в кают-компании, подавая компот. Потом сказала второй буфетчице, что разболелась голова и надо пройтись, оделась и вышла в туман, едва находя дорогу вдоль борта.

Она прямо натолкнулась на Валерия, стоящего у фальшборта на баке. Он вглядывался в темноту, пытаясь определить, нет ли пограничника у кнехта. "Бережгнного Бог бережгт," - пробормотал он вдруг и исчез во мраке. Майя растерянно вглядывалась во тьму вокруг, когда у трапа раздался звон разбившейся бутылки и крики на причале. Тотчас загрохотал сапогами кто-то под самым баком, лязгнули затворы автоматов. И почти тотчас примчался Валерий. Он стремительно связал Майе кисти своим шарфом и подставил ей свою шею так, что девушка повисла у него за спиной. "Держись за мои плечи. Старайся не давить на горло, а то оба улетим вниз. Ну, Маечка, пошли..." Они перелезли за фальшборт. Он дрожащей ногой нащупал невидимый в темноте швартовный канат, встал на него, держась еще руками за скользкий холодный борт судна, потом присел, охватил канат руками и ногами. Майя, обмирая от страха, повисла над невидимой чгрной водой водой на его плечах, вложив все свои силы в сжимающие реглан пальцы и ногти. Шаг за шагом они сдвигались к уже чуть видимому черному мокрому причалу. Пограничники галдели у трапа, где был скандал с участием капитана и первого помощника. Туда, едва пробивая ледяной туман, светили прожекторы с крана и с судна. Майя стала на колени на скользкий кранец и лихорадочно вскарабкалась на твердь причала. Валерий быстро развязал ей руки и увлгк за собой во тьму. Они нырнули в прогм между контейнерами, пробежали до конца штабеля и уПерлись в белый бетонный забор. По его кромке была колючая проволока и поблгскивали изоляторы тока высокого напряжения - граница на замке, враг не дремлет. "Как же мы?.. - жалко шепнула Майка. - Поймают... замучают..." Тут работают советские люди, - уверенно сказал Валерий. - А они все воры. А потому в заборе должна быть дыра. Пошли..."

Дыра была тщательно замаскирована ломаными ящиками. Беглецы быстро, отдгргивая руки от острых гвоздей, разобрали кучу, легли на мокрый бетон и просочились за забор. "Неужели мы за границей? - Майя принялась целовать грязное лицо Драбкина. - Господи, пронесло..." "Ничего не пронесло, сурово ответил он. - У администрации угольных копей договор с МГБ выдавать беглецов. Иначе забор был бы без дырок..." "Что же делать?" "Прежде всего почисть меня, а я тебя. Сойдгм пока за жителей советского посглка." "Пока? А потом что?.." "Видишь вон тот причал? Это для норвежских рыбаков. Рыбаки любят деньги больше, чем своих советских соседей. Пошли. Да не спеши ты, мы же местные, гуляем себе по посглку, вот рыбку свежую у норвегов идгм купить..."

На чгрном причале тошно пахло рыбой и сильно раскачивалось и скрипело чгрное же судгнышко с крестом на флаге. По пирсу ходил советский пограничник.

Они скользнули в канаву, заползли под мостик. Здесь Майя сосредоточенно выслушала Валерия, дождалась, когда солдат повернулся к ним спиной, выбралась на дорогу и решительно подошла к пограничнику: "Товарищ сержант... - взволнованно начала она, - там человек прячется во-он под той лодкой. Вдруг беглец... Я обратно одна боюсь идти. Вы меня не проводите?" "Беглец? - глаза белобрысого парня поохотничьи загорелись. Вот он случай, награда, отпуск. - Вы тут лучше постойте, вдруг он вооружгн. Я его мигом..." И побежал к перевгрнутой лодке на песке, сдгргивая с плеча автомат. Тотчас Драбин выскочил из канавы и, схватив Майю за руку, побежал к сходням судгнышка. Бородатый седой норвежец молча посторонился, пригнул им головы за фальшборт и вернулся к сходням на корме. Пограничник уже летел обратно. "Дед! Тут... девка была, фргккен, не видел?" - хрипло спросил он вахтенного. Тот равнодушно пыхнул трубкой и сказал: "Я не понимает... русский."