* * *
Я потихоньку ускользаю и мчусь домой. Сердце моё колотится. Патрульные не выглядели рассерженными, но они не были такими и в прошлый раз, а хорошо это не закончилось.
Для меня не стали сюрпризом припаркованные возле моего дома полицейские машины.
Муж встречает меня в дверях.
— Давай, дорогая, — говорит он, пытаясь затащить меня внутрь.
Я пожёвываю нижнюю губу.
— Но…
Он тянет меня, а я, как идиотка, не понимаю, что он хочет сделать.
Один из патрульных хватает меня за одну руку, муж — за другую. Крепко. Выглядит так, будто они собрались перетягивать канат.
— Почему бы вам не пройти внутрь? — говорит полицейский, наконец, сдвинув меня с места. — Властям хотелось бы сказать вам спасибо за помощь в решении этого дела. Добрый вечер.
Они ни разу не спрашивают меня про Энди. Во всяком случае, до сих пор не спросили. У меня такое чувство, что детектив скоро что-то разнюхает.
Я случайно слышу, как обо мне разговаривают два офицера. До меня доносятся слова «помешанная» и «ненормальная».
Великолепно.
— Ну же, милая, — говорит муж, обняв меня за плечи. — Прежде чем они опять тебя заберут.
— Но… — вырываюсь я. — Моя дочь.
Закусив губу, муж качает головой:
— Прошу, — бормочет он. — Хватит уже этих баек про дочь.
* * *
Вечером, в одиннадцатичасовых новостях передают замечательный репортаж о чудесном освобождении Ребекки. В нём показывают спасённую мной маленькую девочку. Мою дочь. Ту самую, про которую они говорят, что она не моя. Ах… думаю, что буду стараться продолжать попытки получить такое право. Не знаю, как у меня получилось так ошибиться. Когда-нибудь я верну свою дочь домой. Её ожидает отдельная спаленка на первом этаже.
Ребекка смотрит прямо в камеру и благодарит меня.
Она могла бы быть моей.
* * *
Двумя днями позже исчезает другая моя дочь. «Мы предполагаем похищение», — говорят в полиции. Нужно как-то её спасать. Это уже какой-то другой выродок, на этот раз это не может быть Энди.
Мне, право же, следовало бы поехать и развязать этого парня.
