На ближневосточных перекрестках - [154]

С процессом подъема воды с помощью сенавы в Хадрамауте связано много интересных народных обычаев. Как правило, воду из колодца достает мужчина, который, чтобы скрасить свой однообразный труд, поет песни, а женщины и. девушки, сидящие по краям вырытого углубления, где мужчина работает, вторят ему. В месяц мусульманского поста рамадан, особенно — если он приходится на летний период, это углубление заполняется водой из колодца, превращаясь в своеобразный бассейн и место для игр и развлечений.

Водоносы в Хадрамауте считаются самыми хорошими песенниками. Когда мешок поднимается наверх, мелодия полна страсти и огня, а когда водонос возвращается к колодцу, песня звучит спокойнее и мягче. Вот одна из них:

Богатство! Богатство!

Перед собой, в вади, я вижу господина.

Он едет мимо меня на лихом скакуне.

Это мой господин.

Мой господин — богатый человек,

Он богат и могуч,

Но богатые станут бедными,

Ибо и богатые люди когда-либо умрут,

Их богатство тоже умрет.

Богатый человек иногда обвешивает

Бедняка, немножко обвешивает.

Но лишь тогда, когда он откажется

От своего богатства и раздаст его беднякам,

Он сможет попасть на небо к Аллаху.

Бесконтрольное употребление механических насосов в Хадрамауте привело к истощению подпочвенных горизонтов воды. Если в течение двух лет в Северном Йемене не будет дождей, благодаря которым пополняются запасы грунтовых вод, уровень воды в колодцах резко снизится и Хадрамаут встанет перед угрозой засухи. По просьбе правительства НРДЙ советские специалисты провели гидрологические исследования, и под каменным ложем древней реки обнаружили на глубине 80-100 м новые богатые горизонты хорошей по качеству воды.

Рост цен на продукты сельскохозяйственного производства в Хадрамауте в последние годы в связи с введением механических насосов и их постоянным удорожанием дает повод религиозным деятелям выступать против модернизации оросительной системы, за сохранение отсталых и трудоемких методов орошения. «Сенава барака Алла аляйха» (Сенава благословенна Аллахом), — так говорят старики, вспоминая о том, что в годы их юности за козленка платили всего огиу нус или нус огиу, а сейчас приходится платить в 15–20 раз дороже.

Такая денежная система существовала в Хадрамауте до 1967 года. Самой крупной денежной единицей был талер Марии Терезии, называвшийся «карш». Затем шла монета в полталера (огиу нус), далее — четверть талера (нус огиу), потом — сугейра и умм ситта, составлявшие соответственно одну восьмую и одну двенадцатую талера. Огиу — то же, что унция, равная 28 г.

…Слева от дороги, прижавшись к серой горе, белеет небольшой купол мавзолея сейида Ахмеда ибн Исы — первого переселенца из Басры. Спасаясь от преследований аббасидских халифов, он нашел убежище в Хадрамауте, где прославился своими проповедями. От мавзолея ведет лестница к четырехугольному зданию мечети, где в пятницу паломники творят молитву. Ближе к Сейюну, на левой стороне дороги, среди пальм белеет купол мавзолея мусульманской святой ситт (госпожи) Султаны. Это место называется Хота-Султана. В начале зимы его посещают девушки и их матери. С трех часов ночи до рассвета они молятся перед мавзолеем, курят благовония и жертвуют несколько монет и безделушек ситт Султане, которая, по-видимому, «содействует» их семейному счастью.

Вдоль дороги мелькают рощи финиковых пальм, зеленые квадраты клевера, созревающие поля пшеницы, ржи и ячменя. Странно видеть почти русскую картину: среди поля стоит чучело — набитая соломой старая рубаха, чтобы отпугивать нахальных воробьев и жирных голубей, лениво взлетающих перед автомашиной. Иногда на созревающей ниве можно увидеть женщин и ребятишек, которые, издавая пронзительные крики, ловко мечут пращой камни в стаи голубей и воробьев.

Переезжаем Вади-Яда и Вади-Тарба, которые «впадают», в долину Вади-Хадрамаута, минуем деревню Сухейль-эль-Кибли. На всем протяжении пути, то приближаясь к дороге, то отдаляясь от нее, поднимаются обрывистые горные склоны, ограничивающие долину с севера и юга. А кругом пальмы, пальмы, пальмы…

Еще несколько километров по тряской дороге — и мы в Гарне — пригороде Сейюна. Слева поднимается внушительная гора. У ее подножия — небольшой холм с развалинами крепости, некогда составлявшей единое целое с крепостной стеной. Крепость Хусн аль-Фаляс построена в лучших традициях фортификационных сооружений; четыре башни по углам, бойницы и глубокий колодец, откуда солдаты в период долгой обороны черпали теплую солоноватую воду.

Сейюн раскинулся у южных склонов хадрамаутского сброса, выхода Вади-Ясма в долину Вади-Хадрамаута. Вади-Ясма разделяет город на две части. Собственно городом здесь называется центральная площадь с большим семиэтажным дворцом бывшего султана Касири. Сюда я и направляюсь, окруженный толпой ребятишек и зевак. К появлению европейцев на улицах Сейюна почти привыкли. Один палестинец, работающий здесь преподавателем, рассказывал мне, что еще за полтора года да моего приезда в Сейюн его выход на улицу в сопровождении жены, одетой в европейское платье, вызывал улюлюканье толпы.

После провозглашения в 1967 г. независимости султан Ахмед ибн Джаафар бежал в Саудовскую Аравию. Сейчас на первом этаже дворца расположен полицейский участок. Мне разрешают осмотреть дворец, и в сопровождении офицера я поднимаюсь по высоким ступеням к массивной, украшенной резьбой двери, ведущей во внутренние покои. Многочисленные, похожие друг на друга комнаты с окнами без стекол, закрываемыми лишь резными ставнями, побелены известью. На полу валяются разные бумаги, пожелтевшие от солнца и времени. Поднимаю одну из них. В договорном документе сообщается, что на плантации финиковых пальм, принадлежащих султану, работает крестьянин, который «за 3 ратла фиников в неделю или за 12 ратлов в месяц» обязан раз в неделю поливать пальмы, прорывать оросительные канавы, обрабатывать пальмы и охранять их. Другая пожелтевшая бумага, датированная 10 ноября 1944 г., представляет собой договор на аренду земли, принадлежащей мечети: одну треть урожая получает султан, другую — мечеть и последнюю треть — крестьянин. Договор составлен по всем правилам и скреплен вверху чьей-то подписью, а в самом низу документа — жирный отпечаток большого пальца крестьянина. Я подбираю с пола кожаный пояс и патронташ, медную пряжку и несколько документов. Видимо, на этом этаже дворца султана Касири размещался архив или канцелярия.