На бильярде играют в одиночку - [21]

И сейчас Денисов вновь безостановочно кружил по квартире, не в силах заняться чем-нибудь или хотя бы просто присесть. Он ждал Пашку. И когда наконец вечером раздался слабенький, немощный звонок в дверь, Денисов бросился открывать, не спрашивая. Он услышал отцовским чувством, пробудившимся так поздно и так странно, кто там, за дверью.

— Пашенька, где ж ты был? — сказал Денисов.

Пашка ничего не ответил. Застонал только. Они его избили, его сына, его кровиночку. Рубаха у Пашки была в крови, кровь запеклась на губах и под носом, а глаза, зачерненные огромными синяками, совсем почти не глядели. Пашка едва держался на ногах — как только дошел! — и Денисов на руках внес его в комнату, уложил на диван.

— Что же это, Пашенька, как это так?! — в ужасе бормотал Денисов.

Он кинулся в ванную, намочил полотенце и принялся осторожно обтирать избитое лицо сына.

Пашка болезненно ойкнул и отвел его руку.

— Не надо, пап…

— Негодяи! — то ли простонал, то ли прорычал Денисов. — Убью! Всех убью! Кто же это сделал?

— Я их не знаю, — грустно сказал Пашка. — Никого не знаю… Не надо было все-таки ту сумку трогать, пап…

— Сумку! — Денисов заскрипел зубами. — Не-ет! Теперь они свое получат! Гады!

Пашка болезненно дернулся и приподнялся на локтях. Он смотрел на Денисова с отчаянной мольбой.

— Пап, я тебя прошу! Не надо, пап. Будет только хуже. Отдай им деньги, я тебя умоляю. Я не могу!.. Разве ты не видишь! Отдай им, и все кончится, ну, пожалуйста. Ну, папочка, они же нас убьют. Тебе жалко, да? Отдай, а потом я у мамы попрошу, она тебе вернет, честное слово…

— Что ты, что ты, Паша! — отшатнулся Денисов. — Не говори так! Я все им отдам, успокойся. Я все сделаю…

Невозможно было спокойно смотреть на Пашку, измученного болью и страхом, и ярость Денисова вновь сменилась безысходной тоской. Он говорил что-то успокаивающее, говорил непрерывно, и Пашка, не вникая в смысл его слов, просто прислушивался к интонациям и постепенно стихал. Напряжение понемногу оставляло его, наконец он вытянулся на диване в бессильной, но покойной позе.

— Уехать бы отсюда, — тихонько сказал Пашка.

— Верно! Мы обязательно уедем, — подхватил Денисов. — Пропади он пропадом, этот паршивый город. Поедем с тобой на юг, в Ялту. Там у меня друзья, отличные ребята, мы прекрасно устроимся. Знаешь, как хорошо в Ялте? Мы сами… никто нам с тобой не нужен…

Денисов ощущал огромную усталость. Он чувствовал, что нет больше сил в одиночку противостоять огромному равнодушному миру, ему, как в детстве, хотелось отвернуться и закрыть лицо руками.

— Теперь мы всегда будем вместе, Паша, — прошептал Денисов. — Порознь больше нельзя, только вместе…

Ночью Пашка часто стонал и просыпался от боли в избитом теле. Тогда Денисов, не смыкавший глаз, вставал, поил сына чаем и вновь принимался шептать какие-то слова, успокаивая его и усыпляя. А когда тусклое солнце наконец повисло над крышами, Денисов отыскал на книжной полке смятый листок с телефонным номером.

— Мне Сметанникова. Олег Васильевич? Это Денисов. Нам нужно срочно поговорить…

Сметанников морщил лоб и водил по губам карандашом, который вытащил из кармана, едва Пашка начал свой печальный рассказ. Он не собирался ничего записывать — просто у него была такая привычка. Слушал Сметанников очень внимательно, ни разу не перебив, и только покачивал согласно головой, когда сбивчивые Пашкины слова вызывали у него какие-то ассоциации.

— А кроме ограбления этого фарцовщика ты в чем-нибудь участвовал? — спросил Сметанников и поспешно добавил: — Ты говори, не бойся, это ж не в протокол. Просто понять надо.

Пашка бросил затравленный взгляд на отца и обреченно кивнул.

— Спекулянтов еще… около комиссионки. Два раза…

— Вартан тут каким боком?

— Вартана и не было никогда. Я всего один раз его видел. Там, у комиссионки, Ярик всегда командовал.

— А вещи, деньги?

— Ярик забирал. Говорил, что все в общую кассу… А нам потом давал немного. По двадцать пять рублей.

— Ярик — это Ларионов?

— Ну да.

— Понятно, — сказал Сметанников. — Перспектива ясная.

— Какая перспектива? — немедленно вмешался Денисов. — Что вы предполагаете делать? Только честно.

— Мне скрывать нечего, — Сметанников пожал широкими плечами. — Все равно без вас ничего не получится. Если заявления вашего сына у меня в кармане не будет, то вообще ничего может не быть.

— А если будет?

— Тогда придется внимательно проверить, — слово «придется» Сметанников произнес со злорадством, адресованным кому-то вовне. — Во-первых, Ярика этого выдернем, потрясем как следует — его будет чем прижать. Глядишь — и уши Вартана постепенно покажутся.

— Ничего у нас не получится, — безнадежно произнес Денисов. — Вартан уже закупил всех, кого можно. Пока, как вы говорите, его уши покажутся, вы сами без ушей можете оказаться.

Сметанников сразу нахмурился, вспыхнул, но отвечал очень сдержанно.

— Всех купить у него просто денег не хватит.

— Значит, вам надо заявление, — Денисов невесело усмехнулся. — Пашка мой, значит, делает вам явку с повинной — я вас правильно понял? — и тогда у вас, может быть, что-нибудь получится. Ну, хорошо. А судить Пашку будут вместе с Вартаном и Яриком или же погодя? А если у вас с Вартаном все же не получится, то Пашку от суда это не спасет. А охрану моему сыну вы гарантируете? А заодно и мне? Ведь Вартану к нам каких-нибудь урок прислать — проще простого.