На Берлин! - [51]
Немецкий город Кебен был взят нами и ротой другой бригады. Выйдя на его западную окраину, мы остановились. Почему-то с нами оказался и командир батальона Козиенко. Он получал указания на наступление сначала от командира 17-й Гв. мехбригады, а через несколько дней от начальника штаба 6-го Гв. мехкорпуса полковника Корецкого. Наша рота охраняла переправу и другие опасные направления. В городе Кебен мы привели себя в порядок, даже подстриглись у санинструктора (наголо на фронте солдат не стригли), кое-как отмылись, в основном до пояса. Жалко, что немецкие самолеты нет-нет, да побеспокоят, а так почти курорт, даже кухня наша появилась. Отдыхали душой и телом и даже спали в тепле.
Через несколько дней прибыли основные силы бригады, а с ними 2-я и 3-я роты нашего батальона. Прибыли они изрядно поредевшими, но их тут же бросили на помощь 17-й Гв. бригаде, которая расширяла плацдарм, пока не прибыли крупные резервы немцев.
Командир батальона приказал мне явиться к начальнику штаба корпуса полковнику Корецкому. Когда я прибыл к нему, он осмотрел меня и сказал: «Вот что, Бессонов, ты, кажется, давно воюешь в бригаде. Козиенко тебя прислал по моей команде. Задача твоя охранять переправу, штаб корпуса, а также тушить пожары в городе. Занимай особняк напротив моего штаба и будь всегда на месте, под рукой. В особняк из других частей никого не пускай». Так я расположился со своим взводом и вторым взводом роты, но всего было не более 30 человек. А взводы Вьюнова и Гущенкова с командиром роты ушли с батальоном вперед.
Особняк был богатый, чего там только не было! Продуктов тоже хватало, сами солдаты готовили еду. Бойцы целыми днями что-то готовили, жарили, гоняли чаи. К спиртному не прикладывались, разве что иногда употребляли слабое вино — в подвале дома все было. Спали мы на кроватях. У меня была широкая кровать, богатая постель, атласное одеяло. Я спал раздетым! Заменили нижнее белье на немецкое шелковое, старое выбросили. Все было бы хорошо, если бы Корецкий не поднимал нас на тушение пожаров и при налете авиации на переправу. А дома поджигали солдаты наших пехотных частей, прибывших на расширение плацдарма, в отместку за сожженные немцами дома в их родных краях, на территории Советского Союза. Нам тушить было нечем, придем, постоим около горевшего дома, пока не сгорит до конца. Поэтому наиболее эффективной мерой было направление патрулей для борьбы с поджигателями. П омогало, но не всегда. Иногда мы изображали, что тушим пожар, создавая видимость, чтобы не влетело от Корецкого. Надо сказать, что для взвода этот период был отдыхом. До этого мы прошли с боями по Польше не менее 600 км за 12–13 дней: с 12 по 25 января 1945 года.
Мы теперь вступили на территорию Германии, и все здесь отличалось от виденного нами в Польше. Пошли асфальтированные шоссе, булыжные дороги вели в поля и к сараям и амбарам. Чистые, без единой хворостинки, сосновые леса, господские дворы и дома, мелкие придорожные поселки и фольварки с островерхими красными черепичными крышами. Но в городе — ни души. Население спешно эвакуировалось далеко за Одер, на запад, оставляя в домах все, в том числе скот и птицу. В Кебене при обследовании домов в поисках немецких солдат кто-то нашел двух древних старух, но больше никого не было.
Наш «санаторный» отдых продолжался недолго. Однажды пол ко вник Корецкий вызвал меня и приказал убыть в батальон, выделив грузовую машину и объяснив маршрут. С грустью покидали мы этот «дом отдыха». Батальон я нашел в одном населенном пункте, где он находился на дневном привале, и доложил о прибытии командирам батальона Козиенко и роты Чернышову. Разместил солдат, а сам пошел в дом, где за трапезой собрались некоторые офицеры. Встретили меня радостно, чуть ли не с криком «ура» — подвыпив маленько, офицеры дурачились. Усадили за стол, налили «штрафную». Я обратил внимание, что, кроме Вьюнова, Кеся, Гущенкова, Белякова, Цикановского и Мочалова, в доме находился незнакомый лейтенант. Меня с ним познакомили — это был Федор Попов, с которым мы потом провоевали до конца войны. Смелый, среднего роста, физически крепкий, скромный, он стал мне хорошим товарищем. Также в эти дни к нам в роту после ранения лейтенанта Петра Шакуло прибыл командиром взвода лейтенант Григорий Михеев. Сибиряк, он был плотный, физически крепкий парень, с которым мы также крепко подружились. Прибыл он к нам с должности командира взвода связи нашего батальона, с которой он был снят за то, что на марше сел «под градусом» за руль грузовой автомашины взвода связи, не справился с тормозами и управлением и перевернул машину. Правда, ее быстро поставили на колеса, никто не пострадал, но М ихеева наказали, назначив командиром взвода в мотострелковую роту.
Вечером 4 февраля мы выступили на танках вперед. Последующие бои были ожесточенными, немцы упорно сопротивлялись, цепляясь за каждый населенный пункт, за каждую высотку. Враг бросал против нас «власовцев» — мы и их били, но сопротивлялись они, надо сказать, лучше, чем немцы. Против наших танков немцы применяли в массовом порядке фаустпатроны, это было грозное для танков и другой техники оружие ближнего боя. Фаустпатрон свободно проб и вал танк «Т-34», сила его взрыва была огромной, а в борт он мог пробить и танк «ИС-2».
В своей книге автор, прошедший пехотинцем сражения на Курской дуге, Львовскую, Висло-Одерскую и Берлинскую операции, рассказывает о том, что он видел, будучи командиром взвода танкового десанта: быт красноармейцев с их простыми радостями в виде сна и горячей пищи, монотонным трудом, желанием выжить и постоянным ощущением близкой смерти.Особого внимания заслуживают описания боев. То, что попадает в поле зрения автора, носит хаотичный, не всегда оправданный характер. Часто он не представляет ни цели, ни смысла того или Иного приказа, не знает, где соседи и куда надо двигаться, но при этом с честью выходит из тяжелых положений.
Блистательный Лопе де Вега, ставший при жизни живым мифом, и сегодня остается самым популярным драматургом не только в Испании, но и во всем мире. На какое-то время он был предан забвению, несмотря на жизнь, полную приключений, и на чрезвычайно богатое творческое наследие, включающее около 1500 пьес, из которых до наших дней дошло около 500 в виде рукописей и изданных текстов.
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Самый знаменитый венецианец всех времен — это, безусловно, интеллектуал и полиглот, дипломат и сочинитель, любимец женщин и тайный агент Джакомо Казанова. Его судьба неотделима от города, в котором он родился. Именно поэтому новая книга историка Сергея Нечаева — не просто увлекательная биография Казановы, но и рассказ об истории Венеции: достопримечательности и легенды этого удивительного города на воде читатель увидит сквозь призму приключений и похождений великого авантюриста.
Предисловие к роману Всеволода Вячеславовича Иванова «Похождения факира».
Автобиография автора из журнала «Знамя» №5 2000 г.
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.
Время неумолимо, и все меньше остается среди нас ветеранов Великой Отечественной войны, принявших на свои плечи все ее тяготы и невзгоды. Тем бесценнее их живые свидетельства о тех страшных и героических годах. Автор этой книги, которая впервые издается без сокращений и купюр, — герой Советского Союза Антон Дмитриевич Якименко, один из немногих летчиков, кому довелось пройти всю войну «от звонка до звонка» и даже больше: получив боевое крещение еще в 1939 году на Халхин-Голе, он встретил Победу в Австрии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герой Советского Союза Дмитрий Федорович Лоза в составе 46-й гвардейской танковой бригады 9-го гвардейского танкового корпуса прошел тысячи километров но дорогам войны. Начав воевать летом 1943 года под Смоленском на танках «Матильда», уже осенью он пересел на танк «Шерман» и на нем дошел до Вены. Четыре танка, на которых он воевал, сгорели, и два были серьезно повреждены, но он остался жив и участвовал со своим корпусом в войне против Японии, где прошел через пески Гоби, горы Хингана и равнины Маньчжурии.В этой книге читатель найдет талантливые описания боевых эпизодов, быта танкистов-«иномарочников», преимуществ и недостатков американских танков и многое другое.
Автор книги Петр Алексеевич Михин прошел войну от Ржева до Праги, а затем еще не одну сотню километров по Монголии и Китаю. У него есть свой ответ на вопрос, что самое страшное на войне — это не выход из окружения и не ночной поиск «языка», даже не кинжальный огонь и не рукопашная схватка. Самое страшное на войне — это когда тебя долгое время не убивают, когда в двадцать лет на исходе все твои физические и моральные силы, когда под кадыком нестерпимо печет и мутит, когда ты готов взвыть волком, в беспамятстве рухнуть на дно окопа или в диком безумии броситься на рожон.