На берегу незамерзающего Понта - [71]
— Но это же мое «несерьезно»?
— Твое, твое. У меня было — мне больше не надо. Такие, как твой Мирош, хороши на сцене и в постели. В жизни — никакого толку. Наплачешься, Полька, вот наплачешься!
— Тебя послушать, от Стаса я бы не плакала, — Полина уставилась на подругу.
— Плакала бы. В тепле, сытости и в брендовых шмотках. С уверенностью в завтрашнем дне. Пока детей шофер в элитную школу отвозит. А если б Штофель загулял — похрен, составили бы брачный контракт. Да и он тоже взрослый, состоявшийся, знает, что ему надо. Жизнь одна — и у тебя, и у него. Только ты собралась потратить ее на двадцатилетнего рок-музыканта. Не спорю — улыбка у него красивая. И голос охрененный. И тексты тоже. Но сейчас ты наверстываешь то, чем в восемнадцать не перебесилась.
— Никогда нельзя знать наверняка.
— И поэтому ты все взвесила и решила рискнуть! — возвела очи горе Лёля.
— Я просто живу.
— Жизнью не битая. Сначала тебя мать оберегала, потом Стасик. Игла в хрустальном яйце.
— А тебя напрягает? — не сдержавшись, брякнула Полина.
— Меня — нет. Я-то тебя тоже люблю. И тоже оберегала бы. Если тебя этот твой придурок обидит, от меня первой по роже получит. И с себя я ответственности не снимаю — сама надоумила, — тяжело вздохнула Павлинова и разжевала вишенку, запив ее глотком кофе.
— Ты нормальная? Ты тут при чем?
— Мои советы. Я тебя с толку сбила.
— Ты сейчас серьезно? — Полька медленно подбирала челюсть из чашки с кофе.
— А типа нет? До моих дебильных идей ты на других и не смотрела. А потом… посмотрела! И вот это вот все началось.
— Иван не имеет никакого отношения к твоим идеям, ясно?
Лёлька хмуро воззрилась на подругу с той долей скептицизма, которая присуща брюзжащим бабкам. А потом сказала:
— Ясно. С ним все не так, все по-другому. Теплее, свободнее, ярче. И с тобой такого никогда раньше не было, чтоб вот так дышать в полную грудь.
— Все сказала?
— Не злись. Я обязана была попытаться.
— Я не злюсь. Просто уясни себе, — Полина смотрела Лёльке прямо в глаза, — я не слушала тебя тогда, не слушаю сейчас.
— Прости, — Павлинова уныло опустила свою коротко остриженную голову. — Если тебе так правда лучше… я заткнусь, обещаю.
— Просто не учи меня жить.
— Как скажешь, — совсем несчастным голосом ответила Лёлька. — Я обожглась. Не хочу, чтоб и ты тоже…
— Зато у тебя будет шанс сказать, что ты предупреждала, — кивнула Полина. И было неясно, серьезно она или шутит.
— Да не хочу я так говорить! — возмутилась Лёлька и замерла с открытым ртом.
А за По́линой спиной раздалось насмешливое:
— Возрадуйся, Павлинова, тебе и не придется.
Полька быстро обернулась, и глаза ее заблестели.
— Привет!
— А ты говоришь, чтоб я корону дома оставил, — хмыкнул Мирош, наклоняясь, чтобы ее поцеловать. — Куда ни попаду — обо мне трындят. Тут оставишь! Привет…
Его губы скользнули по уголку ее рта. Потом он взглянул на Лёльку и рассмеялся — взгляд у той был испуганным и нахальным одновременно.
— Мы еще не доели! — заявила в свою очередь Полина.
— Вкусно?
— Очень!
Мирош придвинул стул от соседнего столика, уселся рядом, демонстративно раскрыл рот. И получил в ответ сунутое Полиной под нос меню.
— Жадина! — протянул Иван и забрал из ее рук незамысловатую папку. — Хочу такое, как у тебя.
К ним споро подбежала официантка и записала заказ. Павлинова с видом великомученицы взирала на парочку влюбленных идиотов напротив, но уходить не собиралась принципиально. Либо надеялась, что ее еще и подвезут. Конечно, Королла Мироша — это не спорткары и джипы Штофеля. Но Штофель ее никогда не подвозил, в отличие от Ивана, если он находил их вместе.
— Показал пацанам нашего Бродского, — между тем, сказал он, глядя на Полину, пока ждал свой заказ.
— И как им? — оживилась она. Даже тарелку отодвинула.
— Результатов два. Песня будет в альбоме. Они заценили. Гапон заценил настолько, что свалил из группы.
— Совсем? — после долгой паузы спросила Полина.
— Да он-то, может, и не совсем. Но ты за него уже играла, хватит.
— А что ему не понравилось-то? — удивилась Лёлька, навострив ушки. Если наличие Мироша в По́линой жизни в целом она не одобряла, то творчеством «Меты» по-прежнему живо интересовалась.
Теперь замолчал Иван. Побегал глазами по столу, но, в конце концов, поднял голову и, быстро взглянув на Полину, ответил:
— Не оценил некоторые ходы аранжировки. Нелицеприятно отозвался о… о Листе.
— И что? Фастовский, например, на самом деле тоже Листа не любит, — хохотнула Полька.
— А я люблю, — серьезно ответил Мирош. — Я очень сильно люблю Листа.
— Ты его плохо знаешь.
— Между прочим, даже Кормилин с Фурсой возмутились! Они концептуально ничего против Листа не имеют.
— Еще бы! — Полина еле говорила от смеха. — Где они, а где Лист.
Судя же по выражению Лёлькиного лица, мозг у нее в голове уже взорвался и скользил вязкой жижей по стенкам черепа.
— Чего-чего? — переспросила она, хлопая ресницами. Но этот нервный импульс посылал, видимо, спинной мозг.
— Не вникай, все сложно, — хмыкнул Иван. Ему как раз принесли кофе и тортик. Такой же, как у Зориной. И он взялся за ложку. — Короче, у нас проблема.
— Безвыходных ситуаций не бывает, — констатировала Полина и, отломив кусок его торта, отправила себе в рот. Его брови взметнулись вверх. На мгновение он завис, а потом громко рассмеялся. Сейчас их смех — перезвоном устремившийся по кафе, сливающийся в единый звук одного на двоих счастья — и Лёльку заставил вздрогнуть. Будто бы ей позволили подсмотреть что-то важное, сокровенное, ее не касающееся. Прикоснуться к этому на мгновение и почти обжечься.
Их разделяли два лестничных пролета и двадцать четыре ступеньки. Тысячи метров между небом и землей и его койка на станции скорой помощи. Чужие жизни и чужие смерти. Их разделяло прошлое, у них не могло быть будущего. Только настоящее, по истечении которого им придется уйти — каждому в свою сторону. Но всякий уход может оказаться лишь уходом на второй круг. Стоит только принять решение. В тексте есть: очень откровенно, сложные отношения, сильная героиня.
Сиквел повести Милый мой фантазер.Какова вероятность создания счастливой семьи с тем, кто тебе не пара? Можно ли по-настоящему любить неровню?Часто ли новые чувства оказываются сильнее старых?Может быть, Лизка Довгоручено так и не узнала бы ответов на эти вопросы, если бы не поход в «Детский мир» со свекровью.Время и место: конец раннего Брежнева, ОдессаПримечание 1: оно само Примечание 2: вот от этих не особо ожидали, честно! Примечание 3: все имена и фамилии вымышленные, любые совпадения случайны Примечание 4: лето, море, любовь и… основные принципы комсомола. Примечание 5: в тексте использован винницкий говор.
Он — русский, она — француженка. Он — любящий и любимый сын, она — сбежала из дома, когда ей было пятнадцать. Он — ученый, она — неизвестная артистка. Он задумался о семье, она мечтала о карьере… Их встреча была случайной. Они провели вместе три дня, чтобы прожить пятнадцать лет врозь.
Безо всякого преувеличения это наш любимый сборник рассказов. И его герои вошли в нашу жизнь, по всей видимости, уже навсегда. Лиса и Пианист. Певица и ее аккомпаниатор. История их дружбы и их любви. Их войны и их жизни. Их разочарований и их надежд. Здесь есть элементы биографий реальных людей… слишком известных, чтобы их называть. Но почему бы не рассказать о них? Почему бы не вспомнить? Итак….Кафе «Томный енот», которого сейчас, конечно, на Монмартре уже не найдешь, на его месте давным-давно красуется… другое кафе с другим названием, называлось так не случайно.
Он никогда не видел океана, возле которого она выросла. Она знала наверняка, что он совсем ей не нравится. Их жизнь – как рельсы, которые, сойдясь на короткий отрезок пути, неизбежно потом разойдутся. И однажды на склоне лет он скажет: «А она была хороша!» Чтобы в ответ через годы прозвучало: «Может быть, я даже его любила».
Алиса Куликовская, сама того не зная, стала игрой двух мальчишек. И потеряла все, что было ей дорого, расплатившись за чужие ошибки. Но как быть, если теперь уже жизнь играет второй раунд, столкнув ее вновь с тем, кого она считает виновником? И ей только предстоит понять, насколько он виноват. Можно ли простить предательство и собственную смерть? Можно ли среди боли и воспоминаний найти место для любви и жизни? Наши герои попытаются.
Дженнифер и Йен знакомы семь лет, и последние пять они ведут войну. Они — руководители двух команд одного и того же коммерческого банка Лондона, между которыми постоянно вспыхивают ссоры. Они ненавидят и не выносят друг друга, только и делают, что ставят друг другу палки в колеса. До тех пор, пока в один прекрасный момент их не заставляют работать вместе над общим проектом: управлять капиталами зажиточного аристократа, клиента их банка. Таким образом, им приходится проводить много времени вместе, даже после работы.
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.