На белом свете. Уран - [123]

И хотя Платон в самом деле собирался уезжать сегодня, но не смог сказать об этом жене.

— Я еще побуду. — И беспомощно посмотрел на Никиту.

— Полагаю, что за этот день, который ты погостишь у нас, ничего с твоим колхозом не случится, — внимательно следя за Платоном, промолвила Ольга Аркадьевна. — Еще неизвестно, когда вы опять увидитесь.

— Я надеялся, что Наташа поедет со мной. — Платон отставил рюмку.

Наступила тишина. Безразлично ковыряла вилкой в тарелке Ольга Аркадьевна. Никита, поблагодарив за обед, вышел.

— Неужели вы, — последнее время Ольга Аркадьевна обращалась к Платону на «вы», — неужели вы думаете, что Наталья может сейчас ехать в вашу Сосенку? Святая наивность! После того, что она перенесла? Она должна еще несколько лет быть под постоянным наблюдением врачей. Это — азбучная истина. Удивляюсь, Платон, как вы могли не подумать об этом…

— Ситуация сложная, — сказал, лишь бы что-то сказать, Нарбутов и уткнулся в тарелку. Ему было стыдно за грубость жены.

— К сожалению, я не смогу сейчас поехать, — вымученно улыбнулась Наталка Платону. — Я так люблю Сосенку!

— Но профессор Крещенко мне сказал, что ты… почти здорова, — несмело возразил Платон.

— Почти — это еще не здорова. — Ольга Аркадьевна собирала посуду. — Мы ее вытащили с того света не для того, чтобы она опять слегла. Это не шутка — перенести такую операцию.

— Очень сложная была операция, — подтвердил Нарбутов.

— Чай будем пить в саду, — распорядилась Ольга Аркадьевна. — Прошу…

Под яблоней на столе шипел самовар.

— Пойду отдохну, — промолвил Нарбутов.

— Наташа, тебе тоже нужно лечь. Помни о режиме! — предупредила мать.

Наталья встала из-за стола, прошлась по аллее, сорвала красную астру и бросила Платону.

— Ты не сердись на меня, — взъерошила каштановый чуб Платона. — Я не могу рисковать…

— Но тогда же ты приехала… — вспомнил прошлое Платон.

— Тогда мне было безразлично: жить или умереть… А сейчас я хочу жить. Ты меня осуждаешь?

— Нет… Но как же мы будем, Наташа?

— Что — как будем жить? Переезжай к нам… Нет, нет, я же забыла, что ты идейный, — усмешка задела краешек рта Наталки.

— Ты знаешь, что я не приеду. Не могу. — Спички ломались, и Платон долго не мог зажечь сигарету.

— Вечная борьба, — слегка иронизировала Наталка. — Любовь и долг. Быть или не быть… Шекспир в оригинале! Я прямо в восторге! Ты многое потерял, что не знаешь английского.

— Я потерял много. — Недокуренная сигарета полетела на песок.

— Зачем вы бросаете здесь окурки? Это же не ферма! — послышался с веранды голос Ольги Аркадьевны.

Платон поднял сигарету и положил в карман пиджака. Понял, что Ольга Аркадьевна не спускала с них глаз.

— Какой к нам гость! Наталка! Мы так рады! — опять донеслось с веранды, и тут же на аллее появился Давид Сокальский с букетиком роз.

— Извините, — обратился он к Наталке, — что не мог вас проводить: шеф держал за полы халата. Но сейчас я поздравляю вас с возвращением.

Наталья шутливо поклонилась.

— Вы нас, эскулапов, ругаете. А мы возвратили Наташу с того света, и пожалуйста — получайте свою жену.

— Спасибо! Я знаю, как много сделали вы для Наталки.

— Я — нуль, — махнул рукой Давид. — Чернорабочий. Шеф — это чародей. Сейчас он занимается проблемой пересадки сердца. Это революция в медицине. Такие аппараты мы придумали, что… Наташа видела.

— Я ничего в них не понимаю, — засмеялась Наташа.

— Искусственное сердце! Два года работали мы с Крещенко, как рабы на галерах.

Платон заметил восхищение, с каким смотрела на Давида Наталка.

— Я попрошу Никиту, чтоб заправил машину. — Платон пошел к гаражу.

— У твоего мужа не очень здоровый вид, — сделал профессиональное заключение Давид. — Давай я обследую его.

— Это от переутомления. Знаешь, как он работает? Да еще и настроение… испортили мы ему… Он надеялся, что я поеду с ним. Понимаешь? А я… я боюсь. Раньше я ничего не боялась, а сейчас…

— А как он на это реагирует?

— Разве ты не видишь?

Ольга Аркадьевна принесла рюмки и коньяк.

— Чай, кофе, Давид?

— Просто коньяк, — он налил полную рюмку. — Будь здорова, Наташа!

— Буду.

Никита хлопотал возле машины.

— Что будем делать, Платон Андреевич? Поедем или…

— Не знаю, Никита. Так получилось, что…

— Да я вижу… Вопрос, как говорят, сложный. По закону жена должна быть при муже. Если б от меня, например, моя пошла, да я б такого наделал, что… — Никита покраснел и осекся.

— Бензина у нас хватит? — поинтересовался Платон. — Если нет, поезжай заправься.

— Денег не надо, у меня есть талоны, — Никита открыл ворота и выехал со двора.

Платон вынужден был возвратиться в сад.

— Вы что, сегодня собираетесь ехать? — притворно удивилась Ольга Аркадьевна.

— Не пущу я Платона глядя на ночь, — сказала Наталка.

— Выпьем, — предложил Давид.

— Давайте, — Платон старался быть веселым.

Проводили Давида к трамвайной остановке.

— Платон, о Наташе не беспокойтесь. Она будет под надежным контролем. — Давид крепко сжал руку Гайворона и вскочил на площадку трамвая. Оттуда помахал рукой. Это уже Наталке.

— Я останусь на ночь в машине, — отмахнулся Никита от предложения Ольги Аркадьевны идти в дом.

— А я вам, Платон, постелю в столовой! — обратилась она к Гайворону. — Там у нас чудесная тахта.