На белом свете. Уран - [109]

— Почему же ты сторону Гайворона не держал?

— Я уж не знаю, кого и держаться. Надоела такая жизнь. Надоела! — в отчаянии воскликнул Дмитро.

— Надо было в институт экзамены сдавать, а он жениться надумал!

— Ничего, сын, тато тебя куда-нибудь пристроит, — старалась погасить спор Надежда Владимировна.

— А ты, Надежда, не лезь не в свое дело! — прикрикнул Кутень. — Куда я его устрою? Куда? Пусть теперь сам подумает, как женушку прокормить…

— Вашего хлеба есть не будем, — ответил Дмитро.

— Вот сыночка вырастила. У людей сыновья в министрах да в полковниках ходят, а мой в свинопасы пойдет, — пророчествовал Кутень.

— Да успокойся, старый.

— Надежда, умолкни, это ты его таким слюнявым воспитала. Если б не ты, то я с него тридцать шкур бы спустил, — махал кулачками Кутень.

— Хватит вам скулить! — не стерпела Стешка.

— Что?! — не сразу понял Кутень. — А тебе какое дело?

— Надоело вас слушать, товарищ Кутень!

— Как ты меня назвала? Какой я тебе товарищ?

— Ну, гражданин Кутень.

— Видишь, какая! Пришла на готовенькое и еще командует. Вот невесточку сыночек привел, Надежда… Знал бы, на порог не пустил.

— А я и не просилась. Разве здесь можно жить?

— Слышишь, слышишь? — Кутень дрожал от лютости. — Так зачем же ты сюда приехала?

— На казнь… Так мне и надо. — Стешка порывисто повернулась и вышла в другую комнату.

— А ты чего губы распустил? — набросился Кутень на сына. — Иди поцелуй свою разлюбезную да поблагодари, что отца так отколошматила… Мог бы взять и дочь прокурора, а то привел в хату на мое добро какую-то злыдню.

— Оставьте меня в покое.

— Так иди, иди уж к ней, пусть приголубит… Отблагодарила, за все отблагодарила. — Василь Васильевич тяжело вздохнул и выключил свет. — Вот так детки пошли!..

Дмитро, натыкаясь на стулья, зашел в комнату к Стешке. Прошел месяц с того времени, как он привез ее в неприветливую отцовскую хату. Месяц! А она не стала его женой…

Каждый вечер Надежда Владимировна стелила им постель, взбивая подушки, но как только она выходила, Стешка бросала Дмитру одеяло на топчан и предупреждала:

— Не лезь ко мне…

— Но я же твой муж…

Стешка молчала.

Не могла она осквернить ту ночь в ветряке, свою первую и последнюю любовь.

Кутень мучился на твердом топчане, а в нескольких шагах от него лежала Стешка, его жена.

— Стешка, Стешенька, ты спишь?

— Нет…

— Я приду к тебе, а?

— Нет…

— Разреши хоть поцеловать тебя.

— Не трожь.

— Убью! — тяжело дыша, Дмитро подходил к кровати.

— Убей…

И так каждую ночь.

Примерно через месяц после своей шумной свадьбы Стешка пришла в село навестить отца. Как и всегда, он был в бригаде. Стешка зашла в хату.

На нее повеяло сыростью, наверное, отец и окон не открывает — все некогда. На лавке стояли немытые горшки, миски, на столе — куски черствого хлеба, рассыпанная соль и две луковицы. На жердке висели неумело выстиранные рубахи, пол был грязным. Стешка заглянула в маленькую комнатку, в свою… Тут все было так, как оставила она перед тем, как ехать в загс: кровать застлана белым покрывалом, на стуле висело платье, которое сбросила, надевая свадебное… Зеркало и подоконник покрылись пылью. Цветы в горшках завяли. Стешка поняла, что отец ни разу сюда не заходил…

Взялась за уборку и стирку белья, принялась кухарничать. Вышла к кринице и вдруг увидела Светлану верхом на Гнедке.

— Светлана!

Гнедко услышал знакомый голос и галопом примчался к кринице.

— Здравствуй! — Светлана даже засветилась от радости.

— Здравствуй!

Обнялись. А Гнедко тыкался головой в Стешкино плечо, тихонько ржал.

— Я так рада, что увидела тебя! — щебетала Светлана.

— И я.

— Почему ты никогда не приходишь?

— Да так…

— Все жалели, что ты ушла из села! Теперь я вместо тебя пасу… А как ты живешь, Стешка?

— Живу…

— А мы все думали, что ты вернешься… Но теперь и Дмитро ушел из колхоза.

— А кто же агроном?

— Платон, — Светлана лукаво посмотрела на подругу. — Одну смену на тракторе работает, а потом ходит по бригадам.

— А Наталка как?

— Ой, плохо, Стешка! Еле хату переходит. Лежит. Мы по очереди ходим к ней и помогаем.

— Вот беда… Да еще с Галей такая забота.

— Пишет она?

— Ни словечка…

— К Платону приезжал Мостовой, — шепнула Светлана, — Наташа рассказывала… Убежала Галя от своей любви… Он ведь любит ее. А разве от любви бегут?

— Бегут, — сказала Стешка и отвернулась.

— Я еще тебе что-то скажу, — Светлана оглянулась по сторонам. — Ко мне Юхим ходит…

— Да ну?!

— Регулярно. Про любовь еще не говорил, но ходит…

Михей Кожухарь приглашал Поликарпа к себе на ужин, но Чугай отказался, будто почувствовал, что дома его ждала Стешка. Каждый раз, возвращаясь с работы, он надеялся, что застанет ее в хате. Но Стешка не приходила. И к Кутням не ездил Чугай после того, как впервые навестил дочь и случайно услышал, как Василь Васильевич жаловался жене:

— И этот ходит. Что-то просить, видно, собирается…

Поликарп тогда отдал Стешке узелок с ее платьями и попрощался.

Но сегодня предчувствие Чугая не обмануло — Стешка была дома.

— Тату! — Стешка бросилась к отцу, стала целовать его небритые щеки, будто не видела вечность.

— Ты, дочка, уже скоро и дорогу забудешь в Сосенку. Каждый день жду тебя. Почему не приходишь? Не пускают?