На белом свете. Уран - [103]

— Но я твой брат, я должен знать! Придется с Мостовым поговорить.

— Не подходи к нему… И не думай о нем плохо. Спасибо, брат, что проведал… Эх, ты…

Платон не остановил Галину. Вышел какой-то улочкой за село и зашагал, вздымая тяжелыми сапогами пыль. Злость пропала, осталось только чувство стыда. «Но она же не возразила, что Мостовой приезжает, — оправдывал он себя, — а если все в самом деле так, как говорил Бунчук?»

Его догнала старенькая трехтонка.

— Садись! — затормозил шофер. — Тебе куда?

— В Сосенку.

Возле Сосенки Платон попрощался с шофером и тропинкой пошел к селу. У старого ветряка остановился. Вон там они сидели со Стешкой… Платон подошел к ступенькам. Захотелось побыть одному и разобраться во всем. Здесь сидела Стешка… Неужели она выйдет замуж за Кутня? Платон поймал себя на том, что эта мысль не давала ему покоя. Пусть выходит, что ему до этого? Нет, себя не обманешь… Он не хотел, чтобы Стешка была с Кутнем… А если б она сейчас пришла сюда?.. Пусть бы пришла. Он уже давно не видел ее… А Наталка? Сидит, наверно, одна в хате и ждет… Оставила все и приехала в какую-то Сосенку… к нему. Развозит книжки и торгует лимонадом. Наталке хочется быть с людьми, что-то делать… Платон вспомнил, как когда-то в Киеве она сказала ему, что носила бы камни, если б могла…

«Наташка, хорошая моя, — потеплело в груди Платона, — ты извини, что мало бываю с тобой. Работа… Осенью или зимой поедем в Киев, сдадим экзамены. Погуляем…»

Платон забыл, когда уже и книгу брал в руки… Профессор в сером костюме и жилетке… А урожай добрый собрали. Разве не он сеял, разве не он ругался с Колядой за каждый килограмм удобрений?!

Прислушался. Вдали слышался рокот трактора. Работают хлопцы. Пора идти. Надо еще домой забежать сказать Наталке какие-то хорошие слова…

Выпроводив Васька в поле, Наталка перебралась с топчана на кровать и уснула. Она не помнила, сколько проспала, а когда проснулась, то увидела возле себя Стешку. Сначала Наташе подумалось, что это ей привиделось. Но Стешка наклонилась и тихо сказала:

— Еще поспи, может, ты есть хочешь?

— Спасибо. Не хочу.

— Нет, я тебя накормлю… Я вот принесла сыра и сметаны. Ты обязательно должна поесть. — Стешка подала чашечку сметаны, какой-то пряник, подложила под голову еще одну подушку, чтобы было удобнее, и заставила Наталку съесть несколько ложечек сметаны.

— А где Васько?

— Он побежал за Платоном.

— Зачем? Я не хотела, чтобы он знал… Будет волноваться, а мне уже лучше.

— Может, врача вызвать из Косополья? — спросила Стешка.

— Нет. И ты, Стеша, не сиди…

— Тебе неприятно, что я пришла?

— Ну что ты! Я просто подумала, что у тебя работа…

— Без меня справятся. А я с тобой побуду…

В хату тихо вошли Максим и Нечипор Иванович.

— Мы врача вызвали, сейчас приедет, — сообщил Максим.

— И в райком Платону звонили, — сказал Сноп. — Ты уж держись, дочка.

— Не надо было. Не беспокойтесь.

Через некоторое время Кожухарь привел врача, маленького седого старичка.

Старик выпроводил всех, кроме Стешки, из комнаты, помыл руки и присел на кровать возле Наталки.

— Сейчас послушаем сердечко, что оно нам скажет…

Пока врач осматривал больную, к хате Гайворона начали сходиться люди. Сидели на подворье молчаливые и хмурые. И Васько сидел на завалинке, низко склонив голову: он не мог смотреть на людей, потому что это напоминало ему тот облачный осенний день, когда хоронили мать… Перешептывались молодицы, немилосердно чадили самосадом мужики.

— Будто землю сглазили под этой хатой…

— А такая еще молодая…

— И приветливая…

— В поле приедет и так уж славно агитирует. И стихи читает…

— Видать, хорошего роду, потому что работы не чурается.

— И Васько досмотренный, и в хате…

Как только врач появился на пороге, его сразу окружили люди:

— Как там Наташа?

— Не волнуйтесь — все будет хорошо. Сердце вошло в норму. Сейчас для Наташи главное — покой. Завтра я еще приеду.

Стешка хозяйничала в хате: накормила Васька, помыла пол, чтоб было свежее.

— Я еще посижу возле тебя, хорошо?

— Посиди, Стеша… Мне кажется, будто я тебя уже давно знаю, — сказала Наталка.

— Мы давно познакомились… Помнишь, в больнице…

— Ты тогда обиделась на меня? — вспомнила Наталка их первую встречу.

— Не знаю…

— Ты красивая, Стеша, я еще никогда не видела такой красивой девушки…

— Такая… как и все.

Кто-то нетерпеливо постучал в дверь. Стеша выбежала открывать.

— Как Наташа? Что с ней? — послышался голос Платона.

Он подбежал к кровати, упал на колени, схватил Наталкины руки и начал целовать их.

— А я же не знал, я ничего не знал, — с болью говорил он, будто оправдывался не перед женой, а перед своей совестью. — Наталочка, девчушка моя, ну скажи хоть слово… Не смотри на меня такими грустными глазами!

Стешка стояла в дверях и не могла пошевельнуться. А надо было идти отсюда быстрее, чтобы не слышать этих слов…

И Стешка побежала в черную ночь…

32

Сосенка пахла свежим хлебом.

После долгих колебаний Коляда наконец подписал ведомость на выдачу аванса, хотя Бунчук и предупредил:

— Ты с этим вопросом не спеши, а то еще могут быть коррективы.

— Но осмелюсь напомнить, мы уже выполнили два.

— Надо поддерживать, Коляда, в народе боевой дух.