— Я не скажу «нет». — Ее глаза горели огнем. — Ты мой муж.
— А ты моя жена. Хоть и на бумаге.
— Так исправь.
— Не здесь и не сейчас.
С закрытыми глазами Раф опять погрузился в блаженную теплоту, собираясь с силами перед отступлением. Он вжался лицом в ее груди и чувствовал, как под щекой колотится ее сердце. Глубокий вздох — и Раф отодвинулся, осторожно спустил Эллу со стола.
Пальцы с трудом слушались, когда Элла поправляла одежду. Уголком глаза она видела, как Раф ищет сигареты. Вспомнив, что сам с ними сделал, он не сдержал мученического стона.
Элла заправила блузку в юбку и посмотрела на него ясными глазами.
— Итак, будем считать, — проговорила она с показной деловитостью, — что один вопрос мы уладили?
Высокие скулы Рафа вспыхнули гневным румянцем.
— Eres mia! — прохрипел он. — Ты моя. Ты сама предрекла свою судьбу. Даю тебе неделю. Слышишь? Неделю.
Элла еще не решила, хорошее это известие или плохое, как раздался стук и дверь распахнулась. Марвин и низенькая костариканочка застыли, разинув рты.
— Perdone, Senior[25]. — Женщина хотела идти, но вдруг засмотрелась на Эллу. — Mapвин! Tiene derecho! Es La Estrella. Estd aqui! For fin estd aqui[26]!
— Челита, в чем дело? — взвился Раф. — Что ты несешь?
Женщина указала на Эллу. От волнения ее щеки порозовели.
— Senora. Смотрите, это La Estrella. А я не верила Марвину. Она пришла исполнить пророчество. Наконец-то пришла.
— Пророчество? Элла… — Раф повернулся к Марвину: — Что еще за небылицы ты складываешь о моей жене, Марвин?
— Никакие не небылицы, — запротестовал тот. — Раскрой глаза, дружище. Вот сама рука провидения, ниспосланная нам. Если ты не видишь дальше собственного носа, не меряй других по себе.
— Это не рука провидения. Это Элла Монте… — Раф закатил глаза и тихо выругался. — Элла Бомонт. Моя жена. Никакая не La Estrella.
Однако Челиты и Марвина давно и след простыл. Лишь их спорящие голоса были слышны где-то в глубине дома.
— Началось! — Раф метался по комнате, как дикий зверь в клетке. — Таких сплетников, как Марвин и моя экономка, еще поискать. К ночи вся деревня будет знать: под крышей моего дома поселилась La Estrella.
— Чем плохо? Когда есть надежда…
— Надежда?! Что даст твоя надежда? — с сарказмом спросил Раф. — Накормит детей? Соберет урожай кофе? Наполнит карманы colones!
— А что с урожаем? — Элла наморщила лоб. — Марвин что-то говорил, очень расстроенно, но по-испански, и я не поняла.
Раф вздохнул. В уголках губ залегли горькие складки.
— Сборщики объявили забастовку. Мануэль, племянник Марвина, подговорил их не собирать кофе.
Неудивительно, что Мануэля уволили. Интересно, почему Марвин не упомянул эту маленькую деталь?
— А почему бастуют?
— Я продаю «Esperanto».
— Продаешь плантацию? Но это твой дом. Его передавали в семье твоей матери из поколения в поколение. Зачем…
— Хватит, Элла! — оборвал ее Раф. — Не твоего ума дело.
— Моего, — сказала она. — Если я буду здесь жить…
— Никаких «если».
— Это спорный вопрос, — поправила она Рафа. — Если я буду здесь жить, я должна помочь.
— И каким манером? Пророчество сулит счастье и процветание для жителей Милагро.
— Знаю. Марвин просветил.
— Вижу, тебе невдомек вся абсурдность этой ситуации. И как ты видишь себя в роли посланницы небес? Им ведь чудеса подавай. — Его тон стал сардоническим. — Не припасла парочку в чемодане?
— Очень смешно.
— Смешно?! В следующий раз, amada, осторожнее, а то еще и вправду возомнишь себя La Estrella.
— Да я никогда…
— Но ведь и не отрицала. — Раф присел на край стола. Черная материя брюк натянулась на его мускулистых бедрах. — А что будет, если ты не дашь людям то, чего от тебя ждут, — ты об этом подумала?
— Разве так трудно достичь счастья и процветания? — спокойно спросила Элла. — Если процветание зависит от урожая кофе, верни сборщиков в поле — вот и все.
— Смотри-ка. И как я не додумался? — Раф поднял бровь. — Ты же толком ничего не знаешь.
— А ты толком ничего не рассказываешь.
— Рассказываю: сборщики не хотят ни работать, ни идти на компромисс. Это что касается процветания. А вот что касается счастья…. Как ты тут управишься, princesa, не представляю! — Раф скрестил руки на груди. — Взмах волшебной палочки — и мечты сбылись?
— Иногда в жизни все очень просто.
— Тогда ты такая же дурочка, как и они.
— Если верить в счастье и чудеса, по-твоему, означает быть дурочкой, то да, я — дурочка.
— Я не это имел в виду.
— Это-это. Но я не против. — Элла прислонилась к двери, которая вела в коридор, и бросила на Рафа выразительный взгляд. — Ты в курсе, что сегодня Новый год?
— Разве? — Он провел рукой по волосам, которые успели отрасти с их последней встречи и теперь закрывали лоб и затылок.
— Без меня кто бы тебе напомнил? Отличный день для того, чтобы начать жизнь с чистого листа.
— То есть?
— То есть с сего дня моим величайшим соизволением объявляю кампанию по вызволению тебя из неверия. Твоя циничность сбивает тебя с пути истинного. Ты слишком циничен. Но это поправимо.
— Ошибаешься, — холодно отрезал Раф. — Не хватит ни недели, ни месяца, ни целого года.
— Уверен?
— Абсолютно.
— А я нет. — Эллу вдруг осенило: — Хочешь пари: прежде чем уехать, я сотворю чудо — верну тебе веру, доверие и, может быть — повторяю, может быть, — способность любить.
