— Ясно, зачем ты призывал небеса мне в заступники, — прошептала Элла. — Меня ждет участь пострашнее смерти. — Ее пальцы скользнули в черную гущу его волос — искушение, которое не давало ей покоя с того самого мига, как он возник перед ней, — и она прижалась губами к выемке под шеей, наслаждаясь вкусом его кожи.
— Ах, amada, — Раф слегка откинулся, облегчая ей доступ, — за все это я заплачу кровью.
— С чего такая непомерная цена? — прерывисто спросила она. — Я тоже этого хочу.
— Ты уверена?
— Как никогда.
Раф сдался. Потянул за бретель платья в греческом стиле. Лиф свернулся на талии. Страх на мгновение сковал Эллу — и она жарко задышала: перед ней Раф — ее мужчина.
— Dies! До тебя страшно дотронуться. Мое долготерпение… оно иссякает, amada, почти иссякло.
— Пусть. Я все равно доверяю тебе.
— Ты ведешь себя опрометчиво, — эхом отозвался Раф.
— Похоже, сегодня я только и делаю, что веду себя опрометчиво… — Элла высвободилась из его рук и в подкрепление своих слов стала распускать боковую молнию на платье.
— Только и делаешь. — Он проводил взглядом ее движение.
— …начиная с опрометчивого решения выйти за тебя замуж… — Ревнивец шелк никак не желал покидать изгибы ее тела.
Рука Рафа потянулась помочь.
— Очень опрометчивое решение, — угрюмо вторил он.
— …и заканчивая… — Смирившись с неизбежным, потоками расплавленного золота туника упала на пол.
— Заканчивая?! О, нет, mi alma, это не конец, это всего лишь начало. — Раф не выдержал дразнящей игры с ее платьем.
Он сдавленно задышал, когда увидел то, что так мечтал увидеть.
— Тогда… — в знак абсолютного доверия Элла опустила руки вдоль тела, — дело за тобой.
— Твое первое неопрометчивое решение. — Дрожащие пальцы остановились в сантиметре от ее груди. Тихое проклятье — и они сжались в кулак. — Рядом с тобой я как сопливый школьник. Благодарение Богу, я не знал, как мало на тебе надето.
— Что тогда?
— Тогда мы так и не ушли бы с той поляны. — Раф посмотрел ей прямо в глаза.
— Не знаю, возражала бы я.
— Тебя бы никто не спросил, — отчеканил он. — Я всегда гордился своей способностью держать себя в руках, но видеть тебя такой и не дотронуться… — Он покачал головой. Кулак разжался. Пальцы уже не дрожали. В глазах полыхали серебристые молнии желания. Как только он коснулся ее, об отступлении больше не могло быть и речи.
Пришел черед Эллы задрожать — мысли спутались и закружились листьями в осеннюю бурю. От его бархатных поглаживаний она не сдержала удивленного вскрика.
— Не спеши. — пробормотал Раф. — Не торопись. Все будет так медленно, как ты захочешь. Как тебе нравится, скажи мне, esposa!
Esposa. Жена. Элла знала это красивейшее из слов.
— Поцелуй меня, — руки сами обвились вокруг его шеи, — поцелуй, и мне уже будет хорошо.
— Всего лишь поцеловать? — Выпустив темные кудри из искусного узла, Раф глубже зарылся в них. Как прохладные ночные ручейки, шелковистые нити скользили между его пальцев, обвиваясь вокруг ее молочных плеч. — Неужто это все, что ты хочешь от меня?
— Я хочу от тебя не просто поцелуя. — «Он улещивает меня, словно малое дитя!» Губы Эллы скользнули по его напряженной скуле. — Я хочу поцелуя, которым муж целует жену в их первую ночь. Поцелуй любимого — упоительный и бесконечно долгий.
— Mi amada у mi alma[9]… — с хрипом вырвалось из его легких. Ее нежности не успокаивали, а только распаляли: руки Рафа напряглись, сердце бешено стучало. — Те adoro[10], — жарко прошептал он и медленно, мощно обхватил ее снизу и поднял выше. Элла замерла, ощущая утонченную пытку, когда ее груди коснулись мягкого хлопка рубашки. Этот шокирующий контраст: ее полуобнаженность, его полная облаченность — невероятно возбуждал. Расплавленным серебром своих глаз Раф выжег на ней печать собственности прежде, чем, не мешкая с приготовлениями, вторгся, с отчаянием гонимого человека, в теплую темницу ее рта.
Голод Эллы, такой же неутолимый, мог поспорить с его. В этот поцелуй она вложила все свое сердце и душу, на языке губ говоря о том, что он отвергнет на языке слов. Она любит его! Любит!
— Такого поцелуя ты хотела? — Раф отпустил губы Эллы, хищно куснув напоследок за нижнюю.
— Для начала неплохо.
Кто его знает, как у нее вышло это подстрекательство, но результат оказался непредсказуемым. Почувствовав вызов, Раф с проворностью ястреба бросился на добычу. Он подхватил Эллу на руки и прижал к себе.
Несколько шагов, и из гостиной они переместились в спальню. Раф кинул девушку на кровать и выпрямился.
— Хватит. Я больше не намерен ждать! — Грудь вздымается. Рубашка разошлась. Глаза горят предвкушением, воспламеняя и ее. Вырванные золотые запонки летят на ковер За ними — рубашка, ремень…
И тут Элла увидела дюжину бледных шрамов на его груди и плечах. Она вскочила и потянулась к ним.
— Раф! — Трепетные пальцы ощупывали рубцы. — Откуда это? Ты попал в аварию?
— Нет.
— ?..
— Я был свидетелем.
— Боже мой! Ты кого-то спас?
— Не приписывай мне лишних заслуг. — Раф прильнул к Элле, успокаивая поцелуем. — Я вытаскивал Шейн. Боялся, машина загорится. Будь на ее месте другой, я бы десять раз подумал.
— Неправда, — слезы выступили на глазах Эллы, — не подумал бы. — Ее голос сорвался. — А Шейн? Сильно… сильно пострадала?