На алтарь любви - [43]

– Именем закона, откройте!

Джорди быстро отпер дверь и встал перед Кэтрин, заслоняя ее. Она прижала к груди вышиванье, с ужасом глядя на троих мужчин, ворвавшихся в комнату. На них были кирасы и блестящие шлемы, как будто они собрались разгромить гнездо опасной шайки разбойников. Судя по всему, один из них был важным чиновником.

– Вы – миссис Кэтрин Тренчард? – осведомился он.

Джорди, ничуть не смутившись, возмущенно поинтересовался:

– Какого черта вы сюда приперлись? Неужели сами не видите, что моя хозяйка и мухи не обидит?

Главный нетерпеливо отмахнулся от него.

– Миссис Тренчард, я арестую вас за убийство Уильяма Грэма, которое вы совершили на прошлой неделе в городе Амстердаме. У меня приказ препроводить вас в ратушу для допроса, а оттуда в тюрьму.

– Что?! – взревел Джорди. – Ах ты, грязная скотина!

Главный ловким ударом отбросил его к стене, взял Кэтрин за плечо и передал ее стражникам.

Поняв, что Джорди вот-вот кинется на обидчика, Кэтрин остановила его:

– Нет, Джорди, не надо. Так ты мне не поможешь. Жди здесь и, когда Том вернется, все ему расскажи. Он знает, что делать.

Джорди неохотно кивнул и крикнул вслед солдатам, которые уводили Кэтрин, по-прежнему сжимавшую в руках вышиванье:

– Смотрите, обращайтесь с ней повежливее, черт бы вас побрал! Добрее моей хозяйки на свете нет!

Том вернулся с подарком для любимой. На цветочном рынке он купил прелестный букетик весенних цветов. Забавно! Даже своей первой возлюбленной он никогда не носил подарков, а вот теперь ведет себя как мальчишка!

Как только Джорди отпер ему дверь, Том сразу понял, что произошло нечто ужасное. Кэтрин не бросилась ему навстречу, а на лице слуги застыло еще более несчастное, чем всегда, выражение. Том положил букет на туалетный столик.

– Выкладывай, приятель, что стряслось?

– Пришла стража и увела ее в ратушу – по обвинению в убийстве Грэма.

– Проклятие!

Том рванулся к двери. Голова его пылала, в глазах стояли слезы.

Забыв о почтительности, Джорди схватил Тома за плечо:

– Нет, хозяин, так не годится. Подумайте, прежде чем что-нибудь делать. Хорошо же вы поможете ей, оказавшись за решеткой!

Ярость и отчаяние Тома чуть остыли.

– Твоя правда. Наверняка хозяйка дома, где жил Грэм, вспомнила Кэтрин, и найти нас оказалось проще простого. Они спрашивали обо мне?

– Нет, сэр, и на меня тоже не обратили никакого внимания. Мне это показалось странным, но, может, они решили, что убийство завершило ссору между мужчиной и женщиной, которую он принуждал быть полюбезней? Не забывайте, что вас никто не видел, а я был там только один раз.

Отвернув от Джорди искаженное страданием лицо, Том со всей силы ударил по двери кулаком и выругался.

– А я-то клялся всегда и везде защищать ее! Хороший из меня защитник, нечего сказать! Есть только один способ помочь Кэтрин: узнать, кто все-таки прикончил Грэма, и передать убийцу властям. Отправляйся и прочеши все пивные, все таверны и притоны. Расспрашивай про коротышку – а я потолкую с ван Слайсом. Может статься, он и есть тот самый разодетый кавалер. После этого я пойду в ратушу и узнаю, где Кэтрин и что с ней, и постараюсь сам не оказаться под арестом.

Вот как переменчива бывает судьба: совсем недавно ему казалось, что он в раю, а теперь вокруг него, похоже, готово разбушеваться адское пламя…

Ван Слайс был дома. Он принял Тома в той же зале, где они встречались раньше, внимательно выслушал и сочувственно покачал головой.

– Увы, менеер, ничем не могу вам помочь. В Амстердаме работают несколько агентов, и из них я был знаком только с Грэмом. Что же касается вашей жены, я попробую навести справки, но ей предъявлено весьма серьезное обвинение. Самый верный способ вытащить ее из темницы – найти убийцу Грэма, хотя это будет непросто. Кстати, могу предложить вам маленькую подсказку. В Амстердаме видели Амоса Шоотера. На вашем месте я не стал бы слишком ему доверять, но не спрашивайте меня почему. Желаю вам удачи.

Том поблагодарил и удалился, не очень полагаясь на искренность ван Слайса. Следующим делом было добиться свидания с Кэтрин, и для этой цели Том запасся тугим кошельком.

– Да, сэр, я посещала мистера Грэма. Нет, сэр, я не убивала его, и больше мне нечего вам сказать.

Магистрат, который допрашивал Кэтрин, представлял собой полную противоположность своему коллеге из Антверпена. Рыжеволосый и краснолицый здоровяк отличался весьма скверными манерами. Допрашивая Кэтрин, он наклонился над столом, пожирая ее глазами.

– Хозяйка опознала вас и заявила, что вы были последней, кто приходил к нему, а значит, сударыня, вы и есть преступница.

– Но, сэр, хозяйка показала, что я навестила мистера Грэма около полудня, а он был найден мертвым лишь в шесть часов вечера.

Кто угодно мог тайком явиться к нему за это время.

Магистрат усмехнулся:

– Будьте уверены, сударыня, хозяйка бы услыхала. В том, что касается ее дома и жильцов, нюх у этой доброй женщины собачий.

Кэтрин и Том решили, что, если дело дойдет до допроса, ей следует твердить одно: Грэм был жив и здоров, когда она рассталась с ним. Заяви Кэтрин, что застала его умирающим и не сообщила об этом ни хозяйке, ни полиции, ее сочтут если не убийцей, то сообщницей преступника.