Мысли объ устройствѣ будущей Россiйской вооруженной силы - [120]

Въ мирное время инженерныя войска составляли главную массу техническихъ войскъ. Инженерныя войска въ разныхъ армiяхъ, какъ мы это уже видѣли въ таблицѣ № 1, составляли отъ ½ до ¾ общаго ихъ количества. Общимъ для всѣхъ европейскихъ армiй былъ расчетъ инженерныхъ войскъ въ среднемъ по одному 3-хъ ротному саперному баталiону на корпусъ. Въ составъ каждаго сапернаго баталiона, кромѣ трехъ ротъ, входили еще электроосвѣтитеьныя части (прожекторные взводы въ Германiи и эдектроосвѣтительныя станцiи у насъ).

Наконецъ въ составъ корпусовъ и дивизiй были включены и мостовыя средства (въ видѣ особыхъ дивизiонныхъ и корпусныхъ мостовыхъ парковъ въ Германiи и въ видѣ мостового имущества саперныхъ ротъ у насъ), а въ нашихъ саперныхъ баталiонахъ еще и корпусныя отдѣленiя полевыхъ инженерныхъ парковъ[199].

Съ объявленiемъ мобилизацiи въ Германiи саперные баталiоны двоились: каждый баталiонъ давалъ кромѣ 3-хъ кадровыхъ ротъ еще и 3 резервныя роты, которые шли на формированiе резервныхъ саперныхъ баталiоновъ, придаваемыхъ резервнымъ корпусамъ[200]. Такъ какъ во Францiи и въ Россiи при мобилизацiи формированiе новыхъ корпусовъ предусмотрено не было, то и инженерныя войска при мобилизацiи получили сравнительно малое, по сравненiю съ мирнымъ временемъ, развитiе.

Такимъ образомъ, мы видимъ, что въ 1914 году въ составъ саперныхъ баталiоновъ (не касаясь пока войскъ связи) входили всѣ три вида собственно инженерныхъ войскъ — саперныя, мостовыя и электроосвѣтительныя части. Четвретый видъ инженерныхъ войскъ — маскировочныя части, появился значительно позднѣе лишь съ 1915 — 1916 г.г.

Такимъ образомъ, норма мирнаго времени — 3-хъ ротный саперный баталiонъ на корпусъ — была сохранена и въ началѣ войны. Въ германской армiи саперныя роты были какъ правило постоянно приданы дивизiямъ (2 — одной и 1 — другой), у насъ же онѣ были при корпусѣ и лишь по мѣрѣ надобности придавались отдѣльнымъ дивизiямъ.

Въ германской армiи передъ войной существовалъ еще особый видъ саперъ "крѣпостныхъ", предназначенныхъ для дѣйствiй подъ крѣпостями и, въ отличiе отъ полевыхъ, сводимыхъ съ объявленiемъ мобилизацiи въ полки. У насъ и у французовъ подобныхъ "крѣпостныхъ" саперъ не было, а имѣлось лишь нѣкоторое количество осадныхъ инженерныхъ парковъ.

Кромѣ приданныхъ корпусамъ саперныхъ баталiоновъ, у насъ и въ австро-венгерской армiи, значительное развитiе получили и спецiально — мостовые части, такъ называемые понтонныя части.

Эти спецiально — мостовыя части были у насъ введены въ особые понтонные баталiоны (2-хъ ротнаго состава) и являясь армейскими средствами переправъ, составляли до 1/7 общаго количества инженерныхъ войскъ. Особенное же развитiе понтонныя части получили передъ послѣдней войной въ австро-венгерской армiи, гдѣ число понтонныхъ ротъ превышало даже число саперныхъ.

Въ германской армiи соотвѣтствующихъ частей, кромѣ Рейнскаго тяжелаго мостового парка[201], не было. Отсутствiе спецiально мостовыхъ частей, какъ мы увидимъ ниже при расчетѣ мостовыхъ средствъ, въ германской армiи окупалось большою мощностью дивизiонныхъ и корпусныхъ мостовыхъ парковъ. Все же, при большихъ переправахъ, какъ напримѣръ, при переправахъ черезъ Дунай во время кампанiи 1915 года, нѣмцамъ пришлось базироваться почти исключительно на тяжелыхъ австрiйскихъ мостовыхъ паркахъ.

Въ теченiе короткаго перiода маневренной войны на французскомъ фронтѣ въ августѣ и сентябрѣ 1914 года норма инженерныхъ войскъ предусмотрѣнная въ мирное время признавалась достаточной[202].

При выполненiи наступательныхъ маршей въ этотъ начальный перiодъ войны, главной задачей инженерныхъ войскъ являлось преодолѣнiе водныхъ преградъ; необходимость этого преодолѣнiя возрастала при суженiи фронтовъ, такъ какъ при этомъ являлось необходимымъ пользоваться всякаго рода путями даже и необорудованными надлежащими переправами. Благодаря превосходной сѣти шоссейныхъ и грунтовыхъ дорогъ Бельгiи и сѣвера Францiи, вопросъ объ устройствѣ и починкѣ дорогъ на французскомъ фронтѣ въ началѣ войны не поднимался. На русскомъ театрѣ этотъ вопросъ сразу же прiобрѣлъ исключительное значенiе; достаточно только вспомнить маршъ-маневръ нашихъ IV, V и IX армiй изъ сѣверной Галицiи по правому берегу Вислы въ сентябрѣ и наше преслѣдованiе IX германской армiи въ октябрѣ 1914 года отъ Варшавы и Ивангорода. Еще большее значенiе дорожный вопросъ прiобрѣлъ на Кавказѣ и на гористомъ Балканскомъ театрѣ.

При отступленiяхъ на долю инженерныхъ войскъ выпадало разрушенiе путей и переправъ (подрывное дѣло). Образцовыми въ этомъ отношенiи являются дѣйствiя IX германской армiи при ея отходѣ въ октябрѣ 1914 года отъ Варшавы — Ивангорода на линiю Варты. Объ отличномъ выполненiи подобнаго рода работъ и нами свидѣтельствуютъ сами нѣмцы[203].

Связанныя съ появленiемъ прожкторовъ надежды и опасенiя оправдались лишь въ весьма слабой степени. Ихъ влiянiе на тактику оказалось вообще ничтожнымъ; въ подвижной войнѣ примѣненiе ихъ можно было считать исключенiемъ. Нашъ собственный опытъ какъ будто подтверждаетъ это. По крайней мѣрѣ, приданные еще въ началѣ войны нашей пѣхотѣ легкiе прожектора почти никакой пользы не принесли.