Мышонок - [7]
— Вот чудило! Я тут товарища поджидаю. Скучно, вот и спросил. А ты думал что?
Не отвечая, Ленька шел дальше. Уголком глаза он заметил, как человек за его спиной взмахнул рукой. Тотчас же другой, стоявший впереди первого шагах в двухстах, сошел с шоссе и скрылся за деревянным строением. Не зная еще, что против него готовится, но уже сознавая, что попал под наблюдение, Ленька опять замедлил шаг: направо, сколько глаз хватит, — обнаженная земля осенней степи; налево — редкие деревянные строения заводских служб, а еще дальше — полоса леса, почерневшего от частых осенних дождей. Не дать ли деру, пока не схватили? Но куда? В степь? Там негде спрятаться, все время будешь на виду у преследователей. В лес? Но даже летом, когда деревья покрыты листьями, он весь просвечивался, настолько узка лесная посадка. Нет, бежать нельзя. Надо итти вперед как ни в чем не бывало, а на вопросы отвечать смело и смотреть прямо в глаза.
— Стой! Сворачивай сюды!
Из-за деревянного амбара выглянул стражник и не спеша пошел к шоссе.
Ленька хотел пройти мимо, сделав вид, что не слышал, но стражник, ощетинившись рыжими усами, уже злобно повторил:
— Я шо сказал? Оглох ты, чи шо?
— Вы мне? — «удивился» Ленька, чувствуя, как от волнения у него застучало в висках.
— А то ж кому! Шо несешь?
— Бланки…
— Какие такие планки?
— Бланки, а не планки. Листы, на которых машинистки в конторе печатают.
— Листы? Гм…
Стражник в нерешительности переступил с ноги на ногу.
— А несешь откуда?
— Из типографии…
— Из типографии? Гм…
Лицо его напряглось, нижняя губа выпятилась. Переминаясь с ноги на ногу, он молча пялил глаза то на Ленькин картуз, то на сверток. Наконец, решившись, он сказал:
— А ну, развяжь!
Ленька весь так и взъерошился, точно котёнок перед бульдогом:
— Чего-о?! Казенные бумаги? Чтоб меня секретарь на тот свет загнал?..
— А я — кто, не казенный? Давай сюды!
Стражник схватил сверток за конец и потянул к себе.
— Обожди, — сказал Ленька, — я сам развяжу.
Вцепившись зубами в узел, он оттянул шнурок и раскрыл обёрточную бумагу.
— На, смотри, когда ты такой грамотный, смотри… А секретарю все равно скажу, он тебе покажет…
Неожиданно для себя Ленька всхлипнул.
Морща лоб, стражник смотрел на стопу белой чистой бумаги с печатными короткими строками в левом углу.
— А ну, читай, — сказал он.
— Сам читай, — дерзко ответил Ленька.
— Та я без очков не дуже того… Читай.
— Что такое, в чем дело? — раздалось за их спинами.
Ленька обернулся и похолодел: в нескольких шагах от них стояла линейка, а на ней — начальник стражи.
Стражник взял под козырек и доложил:
— Так что на предмет подозрения, которая прокламация…
— В чем дело, Ленька? — нахмурясь есаул смотрел на мальчика. Лицо его выражало недоумение, и это сразу ободрило Леньку.
«Выскочу», мелкнуло у него в голове.
Он быстро подошел к линейке и начал прерывистым от плача голосом:
— Я иду, несу бланки… а он как хватит за конец… и тя-янет… у-у-гу-гу-у!
— Обожди, не реви… Толком скажи, что несешь?.. Какие бланки?
— Из типографии… заводские… которые всегда ношу… Вот эти…
И Ленька поднес к самому лицу есаула стопу бумаги.
— «Южно-Русское Акционерное Общество металлообрабатывающей промышленности», — вслух прочитал тот и, взглянув на стражника, сказал: — Перестарался малость. Ну, ничего, кашу маслом не испортишь. Да перестань реветь! — крикнул он Леньке.
— Да-а, перестань!.. Что мне теперь будет от секретаря… Ишь, измазал бумагу грязными лапами…
— Ничего не будет. Я все ему объясню, не бойся. Садись-ка, подвезу тебя.
Шурша резиновыми шинами, линейка покатила к заводу. Ресницы Ленькиных глаз еще были мокры от недавних слез, но он уже болтал ногами и убежденно доказывал, что самая лучшая зажигалка — не у директора, а у счетовода из расчетной конторы, потому что ее делал самый знаменитый токарь в городе — Померанцев. У заводских ворот линейка остановилась. На оклик кучера сторож выглянул в «глазок» и поспешил распахнуть ворота. Линейка въехала в заводский двор.
— Ну, шагай! — сказал начстражи. — Неси свои бланки. Да готовься в поход на большевиков. Ах ты, лоботряс!
— Так точно, никак нет, рад стараться! — звонко ответил Ленька и, соскочив с линейки, такого задал стрекача, что только ветер в ушах засвистел.
Спустя минуту он уже сидел на корточках под старыми дрогами и из стопы белой бумаги один за другим вытаскивал тонкие листки, испещренные бледно-фиолетовыми строчками.
А к концу рабочего дня директор, кривя рот, говорил:
— Что ж, господин есаул, будет этому когда-нибудь конец? Эти паршивые листовки с каждым днем гонят брак вверх! Вот посмотрите, какую «литературу» мне принесли сейчас из цеха. Полная инструкция по бракоделию!
И он нервно ткнул пальцем в бледно-фиолетовые строчки тонкого листка.
Квартиранты
Мать еще накануне предупредила, что взяла, по просьбе Степаныча, квартирантов. Однако Ленька с минуту рта не мог закрыть от удивления, когда в дверь просунулся и, покачиваясь, продвинулся на середину комнаты большущий узел: снизу узла видны были маленькие, испачканные в грязи башмачки, а сверху прямо на Леньку смотрели два карих глаза.
