Мыс Иерихон - [110]

— Ты сделала все, что было возможно.

— Ты тоже. Ты спас Деви.

— Ручаюсь, что она сейчас на полпути в Аризону. Я только вчера, во второй половине дня, залил полный бак бензина.

Подошел полицейский, поскрипывая форменным ремнем.

— Мисс, надеюсь, теперь вы готовы кое-что пояснить нам.

— Через пять минут, пожалуйста.

Шон был мертв. Пуля попала ему прямо в лоб, как сказали полицейские. Его последние слова были напыщенно хвастливыми. Он сказал Синсе, что она дура, обзывая его за то, что у него всего один пистолет. Он был не прав. У Синсы был пистолет, засунутый в сапог. А у Шона был пистолет, в котором кончились патроны.

Синсу увезли в другой машине «скорой помощи». Выстрел из ракетницы был произведен со слишком большого расстояния, чтобы убить ее, но заряд магния взорвался прямо у нее на груди. Ее ждала тюрьма, и она останется там на долгое время. И никогда уже не будет выглядеть такой, как раньше. У меня для нее не нашлось и капли сострадания.

Я обрадовалась — Тоби был арестован. Когда он вошел в автобус, Лили Родригес уже находилась там. Как и трое полицейских из управления полиции Лос-Анджелеса. Он даже не успел оказать сопротивления. Так что теперь мы были в безопасности.

Марк протянул руку и убрал волосы, закрывавшие мне глаза. Одну прядь он заложил мне за ухо. В его глазах светилось спокойствие. Он кивнул в сторону берега и сказал:

— Ну, иди.

Я пошла туда, где сидел Джесси, пытавшийся согреться под одеялом, который ему выдали пожарные. Он смотрел на небо в том направлении, в котором улетел вертолет с Пи-Джеем.

— Мне нужно попасть в больницу. Я не хочу оставлять его одного, — сказал он.

— Тогда поедем.

Он посмотрел на пирс.

— «Мустанг» достоин хороших поминок. — Он пригладил волосы рукой. — А мои колеса были на заднем сиденье.

Я попыталась рассмотреть дальний конец пирса и повернулась к грузовику медперсонала.

— Марк, ты не видишь машину Джесси?

Он посмотрел своим орлиным глазом и поднял большой палец. Джесси с облегчением вздохнул.

Я выпрямилась.

— Дай мне ключи. Я пригоню его.

Джесси продолжал смотреть на небо.

— Может быть, на этот раз он испугается по-настоящему.

В его глазах отразилось страстное желание. Я упала духом.

Я могла ничего не говорить из того, в чем мне признался Пи-Джей. Я могла защитить хрупкое примирение Джесси со своим братом и тоже надеялась, что произошедшая катастрофа в самом деле напугала Пи-Джея.

Пи-Джей допустил убийство Бриттани Гейнс. Допустил из-за страха и из-за любви к Синсе Джимсон. Если бы я рассказала все это полицейским, Пи-Джей попал бы в тюрьму. Если бы я сказала об этом Джесси, то нанесла бы ему глубокую душевную рану. После всего того, что ему пришлось пережить, могла ли я допустить такое?

Он поднял глаза и посмотрел на меня. Губы у него были почти такими же синими, как у Пи-Джея.

Пи-Джей заманил доверчивую подружку и обрек ее на смерть. Если не мне защитить честное имя Бриттани, то кому еще?

И я знала, что у Джесси достаточно сил для того, чтобы услышать это. Он возненавидел бы меня, если бы я поступила иначе. Я просто должна была сказать правду. И эта правда могла покончить со всем, что было для него дорого, здесь и сейчас.

Он почувствовал мое душевное состояние и взял меня за руку:

— Что происходит?

Я села и рассказала ему все.

Глава сорок третья

Небо прорезал какой-то странный свет. Солнечный луч пробежал по темным облакам и дубам. Замерцали темно-красным светом бугенвиллеи, росшие вдоль забора, и ярко-желтым те, что росли у кучи древесного угля. Засунув руки в карманы джинсов, я смотрела, как Марк бросает свой шерстяной походный костюм в кузов машины.

Деви доехала на его машине только до дома Лавонн, где она и пребывала под домашним арестом по настоянию родителей. Их настоятельным просьбам она безоговорочно подчинилась. Марк надел свои очки и медленным шагом направился ко мне.

— Погода нелетная, — сказала я.

Он оглянулся за горизонт.

— Не такая уж и нелетная, если подняться повыше.

— Тогда выпьем за полет. За чистое небо и за попутный ветер, — сказала я. — Береги себя.

Он кивнул.

— Увидимся, — сказала я.

— Еще бы.

Действуя быстро и ловко, он обнял меня, отклонил мою голову назад и начал целовать. Спокойно и уверенно, не торопясь. Когда я прижалась к его груди, мое сердце буквально колотилось.

— Это для того, чтобы ты знала, — сказал он.

И я знала. Марк Дюпри никогда не выходил из поля зрения радаров. Он очаровательно улыбнулся и уехал.

Он ехал по солнечной стороне. Я махала ему рукой, прикрывая другой глаза, когда на улицу повернул «мустанг». Они остановились. Было слышно, как мужчины обменялись прощальными приветствиями.

Когда Джесси остановился у бордюрного камня, его стереосистема наигрывала «Рожденный для того, чтобы бежать» Брюса Спрингстина. Саксофон «Большого Человека» буквально сотрясал ветровое стекло. Джесси опустил стекло.

— Ты готова к поездке? — спросил он.

— Не совсем. Выходи.

Он пришел в замешательство и недовольно поморщился. Я придержала открытую дверь, облокотившись на нее, и он вынул с заднего сиденья свою коляску.

— Виделся с Пи-Джеем? — спросила я.

Он кивнул, избегая смотреть мне в глаза.

— Он собирается выступить в суде. Его обвиняют в недоносительстве. — Джесси вышел из машины. — Он проведет год в окружной тюрьме.