Мыс Доброй Надежды. Повести - [8]

И вдруг длинные солнечные лучи, как золотые нити, протянулись из-за горной вершины.

Над ней показался ослепительно-светлый край солнца, и морской бриз влетел в сад и начал переворачивать листья на ветках нижней, бледной стороной вверх. Мандарины стали отряхиваться после сна и разбрызгивать вокруг себя водяную пыль.

- Антон Иванович! - закричал радостно Тоша. - Посмотрите!

На шиповнике оживали цветы: они шевелили лепестками, расправляли их и, казалось, замирали от наслаждения, раскрыв красные чашечки навстречу солнцу. Куст в какие-нибудь десять минут расцвёл, и на его розовые семафоры уже мчались отовсюду шмели и пчёлы.

- Такое, тёзка, и во сне не увидишь, - заговорил Огнев, поднимаясь и отряхивая белые брюки. - Только вот ради такой живой картинки стоит вставать пораньше. Все свои открытия, тёзка, я сделал утром.

Тоша стал приходить в сад даже раньше Антона Ивановича. Он бежал пустынными улицами и аллеями зелёного города, поёживаясь от сырой прохлады и думая о том, что придёт же такое одно прекрасное утро, когда и он сделает своё открытие. Это должно быть непременно большое открытие, которое поможет людям создавать новые сорта растений за один или самое большое за два года.

В ожидании Огнева Тоша обходил все растения, которые ему довелось прививать, а также те, к которым прикасался волшебный ножичек Антона Ивановича. Он хотел приметить на них что-нибудь новое, такое, что умел видеть Огнев, и очень огорчался, что ничего особенного открыть до сих пор не смог.

Вечером Тоша снова был в селекционном саду.

Антон Иванович закончил работу и ходил по саду просто так, рассматривая растения.

Его большая голова с высоким лбом мелькала меж кустов. Тоша посмотрел на него и закричал:

- Антон Иванович, подождите! Вы что, уже закончили работу?

- Закончил, тёзка, а ты зачем прибежал?

- Да просто так, - улыбаясь, ответил Тоша. - Вечер очень хороший, хотелось пройтись.

- Тогда пойдём. У меня есть одна штуковина, которую ты ещё не видел.

Они пошли на край сада, где стояла беседка. Сели на скамейку, и Антон Иванович вытер лоб клетчатым платком.

- Сегодня, тёзка, большой день, - заговорил Антон Иванович. - Ты видишь эту беседку? Что, по-твоему, вьётся по бамбуковым палкам?

Тоша медленно оглядел беседку. Какое-то незнакомое растение, похожее на повилику, карабкалось сотнями нитей вверх.

- Не знаю…

- Это луноцвет. Сегодня он должен зацвести. Вот мы и посмотрим на него.

Мальчик подумал, раз луноцвет, значит, надо на него смотреть вечером.

С горы видно было, как солнце опустилось в море. Зажглась короткая южная заря. Там, где только что садилось солнце, вспыхнул бледно-розовый цвет, который медленно переходил в более красный. Вскоре будто пожар охватил всю западную половину неба.

- Сейчас начнётся, - тихо проговорил Огнев.

- Что начнётся? - спросил, тоже понижая голос, Тоша.

- Смотри вот на этот бутон, - уже шепотом сказал Антон Иванович.

Тоша посмотрел - ничего особенного: большой, копьеобразный, в палец величиной, зеленоватый бутон. Вдруг он, повинуясь каким-то силам, вздрогнул и начал качаться. Потом, - Тоша не успел даже вскрикнуть, - быстро-быстро раскручиваться, и через несколько секунд на веточке уже покачивался белый, похожий на шёлковый парашют, цветок луноцвета.

- Ох, вот чудо-то! - воскликнул мальчик.

- Да, да, да… Это, брат, такое чудо, что иной бы отдал полжизни, чтобы только посмотреть на это.

- А можно я приведу маму, чтобы посмотреть? Она вам не помешает…

- Приводи, приводи, тёзка, - улыбаясь своей чудесной, приветливой улыбкой, сказал учёный.

Вся беседка как будто ожила. Один бутон раскрылся, другой, третий, и вот уже казалось, что группа сказочных балерин-лилипутиков в быстром движении разворачивает свои пышные белоснежные юбочки. В вечернем воздухе запахло чем-то медвяно-дынным. Это благоухали цветы луноцвета.

Уже стало совсем темно, а учёный и Тоша все сидели, очарованные этим вечерним танцем цветов.

- Пошли домой, тёзка! - сказал, наконец, Огнев, надевая фуражку.

- Пошли, - ответил Тоша и рассмеялся.

- Ты что?

- Да вот люди обычно говорят, что работали с утра до ночи. А о нас с вами можно сказать по-другому: пришли они в сад - зацветал шиповник, уходили - зацветал луноцвет. Ведь это и есть с утра до ночи.

- Правильно, тёзка, - похлопал его по плечу учёный. - Так мы, ботаники, и живём - от цветения шиповника до цветения луноцвета.

ГЛАВА ШЕСТАЯ о том, как завязалась переписка у Тоши ещё с одним тёзкой - Антонио Ривера, мальчиком с Кубы

Тоша всё время выбегал на крыльцо и вглядывался в сторону порта.

- Что же это папа не идёт, а, мама?

- Наверно, снова срочная работа… Ведь теперь у них, Тоша, подготовка к летнему сёзону.

- К лету? - изумился мальчик.

- Ну да… Сейчас к ним приходят суда, и все ждут ремонта. Ты заглянул бы в порт - там столько этих теплоходов! Я никогда и не думала, что у нас их так много.

Наконец отец пришёл. Тоша подал ему тапочки и сказал:

- Папа! Можно тебя попросить об одной вещи? Только ты сразу скажи, что исполнишь мою просьбу…

- Хорошо, - улыбнулся отец, вытирая полотенцем шею: - Даю слово моряка, что выполню…

- Ура, мама! Скажи мне спасибо, - папа пойдёт с нами в селекционный сад.