Мыколка - [6]
Девки подняли жуткий визг, но вместо того, чтобы убежать и одеться, начали впятером колотить парня. Мыколка же блаженствовал, в упор, разглядывая все девичьи прелести, вплоть до темных треугольников внизу живота, стараясь, как будто нечаянно дотронуться до них.
Увидев, что их колотушки не приносят результата, девицы, быстро выскочили на берег и накинули рубахи, а потом стали обстреливать Мыколку комками грязи. Вот тут ему уже пришлось нырять, чтобы уйти от обстрела. Но вскоре на берегу появилась хозяйка и все быстро прекратила. Надрала уши Кузьме, как будто он был еще мальчишкой, и отправила всех на работу.
Когда Мыколка уже в сумерках шел домой, то его слегка качало, а Пров Кузьмич проводив его удивленным взглядом, еще раз похвалил себя за удачное приобретение. По его расчетам дурачок, непривычный к такой работе должен был свалиться уже после обеда, а он отработал не хуже других и вполне нормально идет домой.
Когда Мыколка зашел в дом, там пахло свежим хлебом, такого запаха в их доме не было давно.
— А вот и работничек мой пришел, надежа моя и опора, — зачастила бабка, — садись касатик ты мой, небось без задних ног домой дошел.
Я то с утреца ведь опару поставила, торопилась, чтобы к вечеру хлеб испечь, очень хотелось тебя свежим хлебцем угостить.
Мыколка поужинал, и сразу заснул. Бабка только перекрестилась.
— Слава Господу, умаялся горемыка так, что даже с вопросами своими не приставал.
К Искину АР-345 от модуля ХХ02, сообщаю, полностью восстановлены нейронные связи реципиента, начато их усложнение для возможности установления ментального контакта с аборигеном. Продолжается накопление информации об окружающем мире. Перестройки защитных систем организма аборигена происходит без сбоев. Полный цикл перестройки определен в три оборота планеты вокруг звезды.
Вскоре в селе привыкли к тому, что Мыколка или, как его стали называть Николка, поумнел, и его появление на улице не вызывало особого интереса. В свое время он получил прозвище Мыкола из-за того, что его речь больше напоминала мычание. Ну, так, как сейчас он говорил не хуже всех остальных то и прозвище это уже почти никто не вспоминал.
Он остался таким тихим и спокойным, как и раньше. Но вот деревенские парни, его одногодки в компанию к себе его не брали, видимо, у них уже прошел тот возраст, когда можно было принять в друзья человека, которого они всю свою короткую жизнь считали дураком. Зато деревенские девки были совсем не против, чтобы Николка обратил на них свое внимание. Высокий широкоплечий с кудрявыми белокурыми волосами он просто притягивал их взгляды. Тем более, что Пров Кузьмич не мог нахвалиться своим батраком, считая его самым ценным приобретением. Парень с усердием брался за любую работу, и несмотря на то, что никогда этим не занимался, осваивал нехитрые крестьянские умения очень быстро.
У его дома тоже потихоньку был наведен порядок. Двор был выкошен от бурьяна, все сгнившее барахло было или выброшено или распилено на дрова. А на самом доме желтела новая соломенная крыша.
Его старая бабка, как-то сразу потеряла свою шустрость, ходила по деревне важно и вразвалочку, как бы намекая, что она теперь не совсем голытьба, хотя, в общем, пока они оставались в полном смысле такой голытьбой.
Теперь у нее появилась другая навязчивая идея. Она вознамерилась женить своего внука.
И каждый вечер, когда Николка сидел за столом, она начинала закидывать удочку на эту тему.
— Коленька, внучок, — ласково говорила она, — пожалей ты меня старую, нет в доме женской руки, не могу я с делами справиться. Надо бы тебе жениться. Вон девки, как на тебя глазами сверкают.
— Бабушка, — возмущался Николка, — ты подумай, ну кто за меня пойдет, нищету плодить?
В ответ бабка хитро улыбалась, что в сочетании с ее слепым глазом было не очень приятное зрелище.
— Так, надо девку то взять из зажиточного дома. Вот посмотри у Маланьи дочка перестарок все дома сидит, никто не взял, потому, как рябая. А что рябая, с лица не воду пить. А девка — огонь, все в руках горит, и приданое богатое дадут, вот и будем жить поживать и добра наживать.
— Бабушка, — возмущался Николка, — ну что ты говоришь этой Машке уже лет двадцать пять, она старуха уже, а ты мне ее замуж предлагаешь брать. Не будет этого.
Вот таким образом и проходили вечера в их доме. Бабка не успокаивалась и каждый день предлагал все новые кандидатуры косых, рябых и старых девок, мотивирую это тем, что другие девки хоть и заглядываются на него, но замуж за бывшего дурака и бедняка не пойдут.
Между тем, к удивлению Прова Кузьмича, у Николки оказался талант организовывать работу, получилось это все незаметно, но в один день староста понял, что Николка Лазарев сам распоряжается вместо него, а он — хозяин, только согласно кивает в ответ на его слова. И тут он задумался.
— А ведь из дурака то получается справный мужик, Вон у меня на вольных харчах, как раздался. И голова у него варит, будь здоров. Такой не пропадет нигде. Мои два оболтуса, рядом с ним, как дети малые, хоть годами наравне идут.
Он поглядел на своих дочерей, усердно работавших колотилом, и подумал:
Эпоха правления византийского императора Юстиниана — это не только время грандиозных строительных проектов, реформ и блистательных побед. Это эпоха выдающихся людей, что своими делами и поступками оказывали огромное влияние на жизни и судьбы империи. Отвага Велизария, властолюбие Феодоры, хитрость Нарсеса, алчность Иоанна Каппадокийца и мудрость Либерия выковали «золотой век» Юстиниана. Пройдем же дорогой каждого из этих персонажей и воскресим в памяти блистательные времена погибшей державы.
Что предпочтительнее: прожить короткую, но достойную жизнь или обрести бессмертие ценой бесчестья? Стоят ли выложенные золотом дороги Эльдорадо простого человеческого счастья? Покорители Нового Света грезили о несметных богатствах и Источнике вечной молодости, но часто находили лишь боль и страдания.
Когда с плеча рубишь канаты и прямо с Соборной площади Кремля взмываешь в небо на воздушном шаре, глупо думать о том, когда и где приземлишься и останешься ли живым. Да он об этом и не думал. Он вообще никогда и ни при каких обстоятельствах не думал о подобных мелочах. Он жил, просто жил… Граф Федор Толстой про прозвищу Американец — картежный шулер и герой Бородина, знаток французских вин и потребитель русской водки, скандалист с пудовым кулаком и аристократ с характером из гранита…
Среди мириад «хайку», «танка» и прочих японесок — кто их только не пишет теперь, на всех языках! — стихи Михаила Бару выделяются не только тем, что хороши, но и своей полной, безнадежной обруселостью. Собственно, потому они и хороши… Чудесная русская поэзия. Умная, ироничная, наблюдательная, добрая, лукавая. Крайне необходимая измученному постмодернизмом организму нашей словесности. Алексей Алехин, главный редактор журнала «Арион».
Эта книга воспроизводит курс лекций по истории зарубежной литературы, читавшийся автором на факультете «Истории мировой культуры» в Университете культуры и искусства. В нем автор старается в доступной, но без каких бы то ни было упрощений форме изложить разнообразному кругу учащихся сложные проблемы той культуры, которая по праву именуется элитарной. Приложение содержит лекцию о творчестве Стендаля и статьи, посвященные крупнейшим явлениям испаноязычной культуры. Книга адресована студентам высшей школы и широкому кругу читателей.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.