Мятеж - [14]

Майор неодобрительно покачал головой. Смертнички, что с них взять.

— Но почему?

— Ты прекрасно знаешь, почему. Потому что таков приказ Воина.

Если бы он сам так действительно думал.

— Которого здесь нет. А мы есть. И мои мозголомы здесь для другого.

— Вот приказа подчиняться им у меня как раз и не было, майор.

Тот в ответ симпатично ощерился.

— И что будешь делать?

— Ждать. У нас на горизонте есть два саба, под завязку набитых лучшими моими аналитиками и дайверами. Если они ничего не добудут, значит, не судьба, будем отступать за периметр Цепи на перегруппировку.

— И дадим оставить себя с носом? После того, как мы тут, считай, год проторчали?

Финнеан выключил надоевший фон гравидиапазона и задумчиво почесал по обыкновению безволосую бровь.

— Ты бы лучше подумал, дадут ли нам уйти. Видел сводку? Самый минимум — десятая часть крафтов просядет в заморозку, и это даже при лучшем для нас раскладе. Слишком узкое нам осталось окно, для нашего-то ордера.

Что хуже — смерть или заморозка — традиционный флотский бессмысленный спор. Большую часть капсул никогда не подбирали, несмотря на все усилия тральщиков.

— Опять трёпаная игра.

— Это не игра, а банальный рандом[52], тут нет чьей-то воли, просто вероятность. Обычно всё куда сложнее, майор.

— Вот мне с того радости. Ладно, пойду к своим мозголомам, буду им дальше байки травить.

— Ты мне персонал-то не демотивируй, — проворчал вослед растворившемуся Томлину Финнеан.

Думать о том, что старый приятель сейчас на самом деле в паре сотен магеметров отсюда, закутан в тенёта силовых полей в одной из десантных капсул малого космо-крейсера «Шаттарат», не хотелось. Контр-адмирал посмотрел на собственные ладони. Как похоже. Но в реальности его руки давно скрючены от неизбежного артрита, вызванного хронической неподвижностью сокращения сухожилий и банальных микросудорог, и вряд ли смогут сами по себе пошевелиться без многодневной реабилитации на базе. «Консервы» день за днём живут в виртуальной реальности тактической гемисферы, весь этот космос вокруг — будто такая же химера. Если бы это было так.

Забавно, но возможность дышать собственными лёгкими и ходить по нужде в настоящий гальюн из всего боевого флота могли себе позволить только полоумные ребята дайверы. Слишком короткие дайвы, слишком мало в сабе места для нужного количества полноценных капсул. Да и от чего их в дипе защищать? Там человек прекращал существовать не просто как макроскопический объект, а даже как клятый волновой пакет. Остальной флот не мог себе позволить такой безалаберной роскоши — каждый из этих кораблей был пронизан силовыми полями и энергоэкранами, позволяющими экипажу оставаться в живых не то что в боевых условиях — хотя бы и после вот таких залпов.

«Тимберли Хаунтед» сотрясло в точности согласно расписанию зенитного огня.

Контр-адмирал вновь развернул схему тактической ориентации кораблей — гигантская трёхмерная шестерёнка висела в пустоте на невидимых направляющих кучностей запутанных волновых функций, не чувствующих протяжных световых минут между кораблями и готовых координировать движения базовых крафтов Лидийского крыла с безгранично холодной точностью. Только покуда никто не давал им команду начать движение.

Тренькнул сигнал, привлекая внимание Финнеана. На гемисфере погасли очередные ворота, помеченные аналитиками как скомпрометированные. В теории, уходить можно и через них, но это означало потерять на отходе большую часть флота. Точнее, вероятностная оценка потерь составляла теперь заведомо неприемлемую величину. Контр-адмирал поморщился.

Эта математика была математикой отсроченной смерти, и рассуждать вот так было бы неприлично, даже если бы речь шла о чём-то совсем далёком, а не о гибели твоей собственной или твоего товарища по оружию. Но на деле никаких эмоций эти голые цифры в нём не будили. И это было хуже всего. Обычно в минуты сомнений Финнеан обращался к Воину, если тот был не против, но вот уже почти месяц, как тот оставил Крыло и его командира в одиночестве.

Ну, да, в сомнительном «одиночестве» на флагмане огромного боевого флота, чей суммарный экипаж составлял десятки тысяч вояк, не считая многочисленный бортовой саппорт и мозголомов.

Да тьма вас всех задери.

Канал квола как всегда был заполнен бесконечным монологом, который никто не слушал. Ко всем прочему, на «Тимберли Хаунтед» тот почему-то предпочитал женские обертона, так что всё в итоге превращалось в дурацкий бабский трёп. Прерывать такой было сущим удовольствием.

— Отчёт по работе аналитиков.

— Без изменений, по стандартной модели последнее окно для прыжка будет скомпрометировано спустя 72 часа и 36 минут бортового времени, вероятность прогноза 80 %.

— Софткап[53]?

— 75 часов и 46 минут дают статистически достоверный положительный результат при текущих граничны…

— А вероятность совершения триангуляции к тому моменту?

— Минимальная. В настоящее время она составляла один к десяти, но, как видите, не реализовалась. Итого за оставшееся время можно рассчитывать на единицы процентов, точнее я не мо…

— Тишина.

Эту балаболку приходилось вот так затыкать, иначе было невозможно сосредоточиться.