Мясо снегиря - [25]
— А жить на что?.. Он столько для меня сделал!.. Да и люблю я его!
— Приходи еще, — пригласил монах и пожал молодой женщине руку. — Приходи…
Она ушла.
Монах еще два часа исповедовал обыкновенный люд, без рефлексий, а потом у себя, чаевничая, вспомнил актриску, подумал о том, что все в России потеряно невозвратно, что не восстановить русский народ! Избалован безверием и тупым безразличием к ближнему. Только о себе думает человек!.. Он сам когда-то, будучи талантливым актером, разуверился в отношениях мужчины и женщины, объяснив себе, что ему, искреннему романтику и максималисту, нечего делать в семейных узах, наполненных страданиями и подлостью… От того и ходил он в духовниках почти всех питерских и московских актерок, пытаясь наставить их на семью — венец человеческой жизни, его предназначение!.. Или хотя бы боль облегчить…
— Вот в мусульманской семье все по-другому, — покачал головой монах, случайно услышав по радио арабскую мелодию. — Разве у них там могут женщине прийти в голову такие мысли?
— Не могут! — ответил сам себе честно и грустно перекрестился.
Он родился раненым.
То ли роды были сложными, то ли у матери были какие-то сомнения в целесообразности его появления, но с самого момента рождения на свет мальчик рос чрезвычайно обидчивым и нервным, будто без кожи к свету предоставился.
С пяти лет впадал в настоящие ярые истерики, пуская фонтаны слез, кричал, что никто его не любит, что никому не нужна его жизнь, и все такое в том же духе.
Тысячи истерик! Моря слез! Каскады обмороков!
В двенадцать лет он решил доказывать родителям, что теперь они ему не нужны. Так и заявлял:
— Не люблю никого! Никто мне не нужен! — по-прежнему с фонтанами слез и завываниями. — Сам проживу-у! Плевать на всех хоте-ел!..
Пропадал из дома, прибиваясь к полублатным компаниям, его искали с милицией, возвращали домой, клянясь вместе с бабушками и дедушками, что все его любят, что для родителей нет никого дороже, чем он!..
— А-а-а!!!
Все больше рана в груди!
Но вскоре он перерос истерики внешние, тяжело мучился внутренне, как будто гирю на душе носил, становясь от самопоедания человеком с беззащитной психикой, чувствующим все на кончике иголки, куда как утонченнее, чем весь остальной мир. Во всяком случае, так казалось… Естественно, он поступил в творческий ВУЗ, где тотчас влюбился в девочку, которой не пришел еще срок любить кого-либо, кроме родителей, Она мечтала о принце из какой-то сказки и еще о чем-то, самой непонятном. Так бывает, не дозрел еще предмет его обожания для любовного сбора.
Он посвящал ей недурные стихи, таскался за ней собачонкой, даже возле туалета дожидался… Над ним смеялись, юноша в ответ всех презирал и боялся. От неразделенной любви он все более истончался душевно и, наверное, как личность психопатическая, не наверное, а даже наверняка, покончил бы с собой… Но, о чудо! Пришла пора и — она влюбилась. И влюбилась в того, кто был рядом. То есть в него.
Они поженились, пожили месяц сладко, а потом он вдруг, к ужасу своему, открыл, что она мыслит полярно его представлениям о мире. То, что ему казалось белым, для нее было черным, то, что для него было столпом Добра, для нее очевидным Злом!
«Боже, что это?!.» — кричала его душа, захлебываясь.
Через восемь месяцев они развелись, но, к ужасу своему, любить он не перестал, наоборот, любовная мука в нем разрослась беспредельно. Издыхая, он ждал и жаждал конца болезни, а когда истощенный, но все еще мучимый страстью, решил вернуться к ней, чтобы попробовать понять ее Добро, подладиться под Него, оказалось, что она замужем…
И тогда он решил доказать ей всей своей жизнью, всем дыханием своим, что он не просто один из миллиарда плебеев, что он чего-то стоит, что Добро его куда как добрее и что он — это Он с большой буквы.
Всю свою первую муку, перемешав Добро со Злом, он поместил в роман, который писал десять лет. Книга оказалась почти гениальной, ее перевели на тридцать шесть языков, да и последующие произведения получились не менее талантливыми, отмеченные крупными премиями. Это был успех!
«Вот! — говорил он про себя, обращаясь к ней. — Вот кого ты потеряла!»
Он стал состоятельным человеком, прижил для уверенности троих детей от разных матерей, содержал всех достойно.
Вот! — душа омывалась сладкими слезами мщения.
Он на общественном поприще достиг значимого успеха, а со временем вошел в десятку самых влиятельных людей государства.
Целая страна считала его выдающимся человеком, и он все приговаривал:
— Вот!.. Вот!..
Ему исполнилось пятьдесят, когда он ноябрьским вечером, выйдя из служебной машины подышать, встретил ее. Прямо на улице, нос к носу.
Она была искренне рада его видеть, говорила, что он совсем не изменился, и причитала, что столько лет прошло! Какие они глупые были тогда. Где она, глупая молодость?.. Потом она поведала ему о внуках, которым уже пять и шесть, еще о каких-то мелочах, а он все заглядывал ей в глаза с некой надменностью, пытаясь отыскать в них, синих, признаки упущенного ею счастья с ним. И вдруг она спросила:
— Ты-то как? Где трудишься, чем дышишь? Женат, наверное, и внуки тоже?..
Дмитрий Липскеров – писатель, драматург, обладающий безудержным воображением и безупречным чувством стиля. Автор более 25 прозаических произведений, среди которых романы «Сорок лет Чанчжоэ» (шорт-лист «Русского Букера», премия «Литературное наследие»), «Родичи», «Теория описавшегося мальчика», «Демоны в раю», «Пространство Готлиба», сборник рассказов «Мясо снегиря».Леонид обязательно умрет. Но перед этим он будет разговаривать с матерью, находясь еще в утробе, размышлять о мироздании и упорно выживать, несмотря на изначальное нежелание существовать.
Не знаю, что говорить о своих пьесах, а особенно о том месте, какое они занимают в творческой судьбе. Да и вряд ли это нужно. Сказать можно лишь одно: есть пьесы любимые — написанные на «едином» дыхании; есть трудовые когда «единое» дыхание прерывается и начинается просто тяжелая работа; а есть пьесы вымученные, когда с самого начала приходится полагаться на свой профессионализм. И как ни странно, последние зачастую бывают значительнее…Дмитрий ЛипскеровПьеса «Река на асфальте» принадлежит именно ко второй категории — к сплаву юношеского вдохновения и первой попытки работать профессионально… С тех пор написано пять пьес.
Роман Дмитрия Липскерова «Последний сон разума» как всегда ярок и необычен. Причудливая фантазия писателя делает знакомый и привычный мир загадочным и странным: здесь можно умереть и воскреснуть в новом обличье, летать по воздуху или превратиться в дерево…Но сквозь все аллегории и замысловатые сюжетные повороты ясно прочитывается: это роман о России. И ничто не может скрыть боль и тревогу автора за свою страну, где туповатые обыватели с легкостью становятся жестокими убийцами, а добродушные алкоголики рождают на свет мрачных нравственных уродов.
Изящная, утонченная, изысканная повесть с небольшой налетом мистицизма, который только к месту. Качественная современная проза отечественной выделки. Фантастико-лирический оптимизм, мобильные западные формы романов, хрупкий мир и психологически неожиданная цепь событий сделали произведения Дмитрия Липскерова самым модным чтением последних лет.
В "Пространстве Готлиба" воспроизведены поиски своего "Я" между воображаемым прошлым и хрупким настоящим. Главная тема романа – история любви двух инвалидов, Анны и Евгения, в силу обстоятельств вступивших в переписку. Верность и предательство, страстная любовь и лютая ненависть, мечты о счастье и горькое отчаяние, уход от суровой реальности в спасительную мистификацию сплелись в этом виртуальном романе с неожиданным и непредсказуемым финалом.
Два пожилых человека — мужчина и женщина, любившие друг друга в молодости и расставшиеся много лет назад, — встречаются на закате жизни. Их удел — воспоминания. Многое не удалось в жизни, сложилось не так, как хотелось, но были светлые минуты, связанные с близкими людьми, нежностью и привязанностью, которые они разрушили, чтобы ничего не получить взамен, кроме горечи и утраты. Они ведут между собой печальный диалог.
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.