Мягкие зеркала - [2]

— Сожалею, но пусть мое имя останется в тайне. И пусть мой английский вас не смущает. Я вынужден камуфлировать свою речь неродным языком. Не надо, чтобы вы опознали мой голос.

Тройная мера предосторожности: искаженный «простудой» неродной язык в сочетании с переводом. Остроумно. Однако не слишком ли много для телеспектакля домашней режиссуры?…

Заинтригованный Грижас чувствовал: визитер до конца намерен упорствовать в этой игре. Тем любопытнее было бы попытаться его опознать. Полночный курьер потустороннего мира стоял спокойно и прямо — двухметровым белым столбом. Чей рост? Леонида Хабарова? Дениса Лапина? Егора Бакланова? Михайленко? Круглова?… Здесь почти все такого же роста. По крайней мере более половины. На редкость рослый народ. Упрямый вдобавок. И с пресловутой сибирской амбицией. Сибирь — это, конечно, пуп Земли. Если не пуп Вселенной.

— Занятно, сударь, занятно… А если мне все же удастся вас опознать?

— Надеюсь, что нет. Сохраняя инкогнито, я оберегаю ваше спокойствие. — Грижас не сдержал улыбки; гость добавил: — Не надо, чтобы наш мимолетный контакт обернулся для вас чем-то вроде серьезного происшествия детективного свойства…

В словах визитера Грижас уловил намек. Суть намека осталась, правда, в тени, но почему-то вспомнилась загадочная, восьмилетней давности история с «чужаком» на борту «Лунной радуги». Нет-нет да и вылезет эта колючка-воспоминание — ни к месту, ни ко времени. Бесполезная как прошлогодний снег. Вылезет и кольнет в старую ранку неутоленного любопытства… — дьявол бы заарканил эту историю со всеми ее потрохами!

— Если у вас ко мне дело, милорд, дальновиднее было бы появиться с открытым забралом.

— Не уверен. — Визитер переступил с ноги на ногу, и складки экстравагантного одеяния колыхнулись. — Прошу и более того — рекомендую принять мою маскировку как должное. Тем самым вы избавляете себя от ненужного перерасхода интеллектуальной энергии, а меня от вполне вероятного выговора по служебной линии.

Это был деликатный, но достаточно откровенный нажим.

Грижас прищурился:

— А, собственно, кому и чему вы служите?

— Людям. Прогрессу.

— Похвально. Я тоже. А на каком участке, если не секрет?

— Секрет. Мой участок — Международное управление космической безопасности, Восточный филиал.

— Вот как!.. — протянул Грижас, меняя тон разговора.

— Очень досадно, что наши участки соприкоснулись, — посетовал визитер. — Мне нужна консультация. По вопросам физиолептики.

— Физиолептики?… А конкретнее?

— Более конкретно речь пойдет о физиолептической карте.

— Единая ФЛК вашего организма находится, как и положено, в ФЛ-картотеке. И довольно далеко отсюда — в отделе контроля и диагностики Международного центра космической медикологии. Вы должны это знать.

— Я это знаю. Меня интересует, чьи ФЛ-карты есть у вас. Здесь, на месте. Ведь проводите вы какие-то записи на профилактических медосмотрах.

— То, что есть у меня, нельзя называть ФЛ-картами. Всего лишь фрагменты. Биоритмика, основные физиологические параметры… Единые ФЛК здесь просто без надобности. Здесь не клиника и даже не курорт. Хотя, если честно, обстановка здорово смахивает на курортную.

— Мне бы ваш оптимизм, — печально прогундосил гость.

— Что может быть проще! — немедленно подхватил Грижас. — Если уровень вашего настроения прямо зависит от таких мелочей, как объемная кардиосъемка или, скажем, анализ энцефалоритмики, я буквально за тридцать минут верну вам утерянный оптимизм. К обоюдному нашему удовольствию.

Визитер не ответил. «Служба космической безопасности в тупике, — подумал Грижас, наблюдая неподвижность складок маскировочного балахона. — Усиленно соображает, как быть.» Пауза неприятно затягивалась.

— В конце концов, я профессиональный медик. Понимаете? В рамках врачебной тайны всегда найдется место для личных и даже ведомственных секретов.

— Дело не во мне, — ответил гость, — Видите ли, я обязан был самостоятельно получить ФЛ-карту одного из ваших подопечных. То есть все физиологические данные, которые отражали бы состояние его организма за последние двое суток.

«Значит, втайне подготовили аппаратуру, — подумал Грижас. — Канал регистрации, ФЛ-монитор… И не вышло. Самостоятельность!»

— Шпионаж на биотоковом уровне? — спросил он, щурясь. — На гормональном?

Гость шутку не принял:

— Ничего противозаконного! Ни один нормативный параграф Мировой Конституции при этом не пострадал.

— Пострадал здравый смысл. Надо было заранее предусмотреть участие специалиста в делах абсолютно для вас экзотических… Ладно. Так что там не получается с «нелегальной» физиолептикой?

— Не сработал мой ФЛ-монитор. Вчера вечером согласно инструкции я нажал кнопку включения. Вспыхнул зеленый светосигнал — все было в порядке. Завтра утром ФЛ-монитор должен был отключиться автоматически. Но это произошло сегодня. Перед сном я пошел взглянуть на светосигнал и увидел вместо зеленого красный. Вот коротко…

Грижас сочувственно покивал:

— Инструкция, кнопка, пришел, увидел, зеленый, красный. Н-да… Осмотреть ваш ФЛ-монитор я, по-видимому, не смогу. Наверняка он тщательно замаскирован в недрах какой-либо другой аппаратуры и к нему просто-напросто не доберешься. Я прав?