«Мягкая сила» и публичная дипломатия - [32]

Главный упор был сделан на развитие ключевых ресурсов «умной силы» — информационных технологий нового поколения, сетевых ресурсов, блогов и особенно социальных сетей (Facebook, Twitter, видеохостинга YouTube и др.). В период 2010—2012 годов деятельность Госдепартамента на этом направлении получила беспрецедентное развитие: США стали опираться на социальные сети не только как средство транслирования американских ценностей, но и начали использовать их для мобилизации протестной активности зарубежной молодежи. Именно с помощью этих инструментов Вашингтон стремится управлять социальными процессами в иностранных государствах, заниматься геополитической инженерией, осуществлять информационную войну против соперников на международной арене. Характерно, что еще в 2009 году, после официального признания президентом Б. Обамой цифровой инфраструктуры в качестве стратегического достояния Америки, высшие чины Пентагона в лице заместителя министра обороны У. Линна обозначили на доктринальном уровне, что «киберпространство — новая сфера для проведения военных операций, наряду с сушей, морем и воздухом». Как следствие для защиты американских сетей и организации атак на коммуникационную инфраструктуру соперничающих с США государств в 2010 году в структуре министерства обороны было создано Киберкомандование.

Особое значение было отведено инструментам публичной дипломатии 2.0. Данная деятельность подразумевала размещение радио- и телепередач в Интернете, распространение в открытом доступе литературы о США в цифровом формате, мониторинг дискуссий в блогпространстве, создание персонифицированных страниц членов американского правительства в социальных сетях, рассылку информации через мобильные телефоны и т.д.

В рамках Госдепартамента была образована специальная структура, занимающаяся программами публичной дипломатии 2.0, — Отдел мониторинга зарубежной блогосферы. Еще с 2006 года в Госдепе работает группа специалистов для анализа сообщений и дискуссий, идущих в подавляющем большинстве социальных сетей. Американские специалисты в качестве рядовых пользователей или модераторов принимают деятельное участие в дискуссиях пользователей, разъясняя на этих платформах поведение США на международной арене и пропагандируя западные стандарты и ценности. Основным адресатом публичной дипломатии 2.0 является молодежь и студенчество. Электронные журналы о США, например, оказывают влияние на молодое поколение зарубежных стран, так как оно особенно чутко воспринимает информацию через визуальные и клиповые образы. Мониторинг социальных сетей позволяет Вашингтону направлять дискуссии блогеров в нужное русло и мобилизовать группы протестной молодежи и диссидентов. Рассылка же SMS-сообщений на мобильные телефоны зарубежных граждан дает возможность правительству США добраться даже до тех, кто не имеет доступа к Сети и т.п.

Приобщение зарубежных обществ к ценностям США и использование Интернета в качестве инструмента координации усилий Вашингтона и целевой иностранной аудитории стало лейтмотивом укрепления «мягкой» и «умной силы» администрации Обамы в 2010—2012 годах. Венцом этой стратегии, по мнению экспертов, стало использование цифровой дипломатии США в ходе «арабской весны» 2011 года (правда, цифровая дипломатия, политика вовлечения и «арабские революции» привели не к демократизации региона, а к хаосу, гражданским войнам и резкому росту террористической угрозы).

С 2013 года получила развитие еще одна тенденция: на публичную дипломатию все большее влияние стали оказывать подходы, связанные с концепцией «стратегической коммуникации». Речь идет о точечном донесении международной позиции США до специфических групп и осуществление контрпропаганды в ответ на выступления оппонентов (в роли таковых в зависимости от ситуации выступают исламистские террористы, Иран, Россия, Китай, КНДР).

В 2017 году Най утверждал: «У нас (США. — A.Н.) благоприятная демография, все более дешевая энергия, ведущие в мире университеты и технологические компании… Ни одна другая страна, включая Китай, не способна сместить Соединенные Штаты с доминирующей позиции. США занимают безоговорочное первое место в мире но количеству посольств, представительств, миссий и дипломатов. К Америке льнут сто из ста пятидесяти крупнейших стран мира, и только двадцать одна выступает против».

В конце второго десятилетия XXI века ресурс американской «мягкой силы» действительно остается очень существенным. Благодаря колоссальному потенциалу в этой области сегодня США все еще могут выдвигать привлекательные идеи, вести за собой другие государства, создавать международные коалиции на основе собственных ценностей (неважно, реальные они или мнимые). Однако мощь «мягкой силы» Вашингтон, в отличие от большинства стран мира, использует почти исключительно в корыстных и порой деструктивных целях. Дело в том, что применение Америкой технологий «мягкой силы» предполагает продвижение ценностей и идей, которые, зачастую являясь фактически спорными, преподносятся для всего остального мира в качестве неоспоримых благ, вследствие чего определенная, подчас влиятельная, часть населения других государств рассматривает США как идеальную, эталонную модель государства, в котором воплощены эти ценности. «Мягкую силу» в контексте ее применения Вашингтоном для достижения целей своей внешней политики иногда называют «оружием массового отвлечения», подразумевая, что американская массовая культура, распространяемая в зарубежных государствах, может отвлекать внимание целевых групп населения или органов государственной власти от фактического применения США «жесткой силы» к этим государствам, а некоторые авторы (причем американские) прямо называют эту политику «оружием массового поражения».