Под конец занятий мы спели все песни, какие знали, и учительница отпустила нас по домам, пожелав нам весёлого Рождества. Я не сомневалась, что так и будет.
Мы с Бриттой и Анной побежали к лавочнику и купили разноцветной глянцевой бумаги, чтобы сплести корзиночки для ёлки. А потом пошли домой. Снег сверкал, и было очень красиво.
Как только мы вышли из школы, Бритта вытащила свою книжку и понюхала её. Мы тоже стали нюхать свои книги. Новые книги так хорошо пахнут, что уже по одному запаху можно понять, какие они интересные.
Потом Бритта начала читать вслух одну сказку, хотя её мама тоже говорила, что эти книги — подарок на Рождество и до Рождества читать их нельзя.
Но Бритта сказала, что прочтёт только маленький кусочек. Нам стало так интересно, что мы попросили Бритту прочесть ещё кусочек. Она прочла. Это не помогло, нам стало ещё интереснее.
— Я хочу знать, заколдовали принца или нет! — заявил Лассе.
Бритте пришлось прочесть ещё немножко. Так продолжалось до самого дома. Когда мы подошли к Бюллербю, Бритта дочитала нам последнюю страницу. Но она сказала, что в рождественский вечер всё равно прочтёт эту сказку ещё раз.
Дома мама и Агда готовили колбасу, и в кухне был беспорядок. Мы с Лассе и Боссе быстро поели и побежали в сад лепить снежный фонарь. Анна, Бритта и Улле пришли нам помогать.
На липе сидели воробьи, снегири и синицы. Мне показалось, что они хотят есть, поэтому я побежала к папе и спросила, нельзя ли нам выставить птицам снопы, не дожидаясь Рождества. Папа сказал, что можно. Мы побежали на гумно и принесли оттуда пять снопов овса, которые были нарочно оставлены до Рождества. Мы пристроили их в саду на яблоне, и у птиц начался пир. Наверно, они подумали, что Рождество уже наступило!
А вечером мы с Бриттой и Анной сидели у дедушки и плели корзиночки для ёлки. Мальчишки тоже сидели у дедушки, но плести корзиночки не желали. Правда, потом они не утерпели и стали нам помогать. Мы сплели пятьдесят четыре корзиночки и разделили их поровну между тремя ёлками — по восемнадцать штук на каждую ёлку.
Дедушка угостил нас яблоками и пастилками от кашля. Пока мы у него сидели, я всё время думала о том, как мы будем завтра печь пряники. Ведь это почти так же интересно, как сам сочельник.
Тем временем Лассе выбежал в сад и зажёг свечку, которую мы поставили в снежный фонарь. В темноте это было ужасно красиво. Глядя на него, я невольно вспомнила рождественскую песню: «Рождество постучалось в ворота и ждёт, когда мы ему откроем». Я так и видела его, вон оно стоит у заснеженных ворот и щурится, совсем как снежный фонарь.
— Бедный дедушка, ты не видишь нашего снежного фонаря, — сказала Анна. — Хочешь, мы вместо этого споём тебе песню? — Дедушка очень любил, когда мы ему пели. И мы спели дедушке песню. Как раз ту самую, о которой я только что думала: «Рождество постучалось в ворота и ждёт, когда мы ему откроем».
— Я люблю Рождество, это так весело! — прошептала мне Анна. И я с ней согласилась, потому что тоже люблю Рождество. Это самый весёлый из всех праздников. Мы все, дети из Бюллербю, его любим. Хотя, конечно, нагл бывает весело не только на Рождество. И летом и зимой, и весной и осенью — нам всегда весело!
