Мы — военные - [9]

— И что же?

— Сказать по совести, как об стену горох.

— И еще об стену горохом будете лупить?

Савицкий и Ветохин не сразу ответили. Некоторое время они сосредоточенно рассматривали свои сапоги.

— Признаться по совести, — сказал Коля Ветохин, — не хочется заниматься этим делом, потому что пользы никакой. Знаете, товарищ старший лейтенант, как ведет себя Дзюба на бюро? Мы его ругаем, совестим, убеждаем, а он потянется эдак, зевнет: «Закругляйтесь, ребята, и выносите свое справедливое решение». Вот и поговори! Пустая комедия получается…

Савицкий рубанул ребром ладони по воздуху:

— А взгреть придется, иначе нельзя!

— Зачем же взгревать, если заранее знаете, что пользы от этого не будет? — спросил Званцев.

— Зачем?.. — переспросил Савицкий. Он замялся, словно прикидывая, выкладывать или не выкладывать всю правду? Старший лейтенант не торопил с ответом. И твердые складки у его губ, и даже крупные рябинки, разбросанные по лицу, — все в облике нового замполита понравилось секретарю комсомольской организации. «Прямой человек, — определил он, — с ним надо откровенно».

— Нельзя иначе, — признался он. — Если не вынесем на бюро или на собрании своего решения, сами будем виноваты. Скажут, не помогаете командиру укреплять дисциплину, миритесь с недостатками.

Старший лейтенант рассмеялся:

— Ого! Такие молодые и уже перестраховщики. А вы не поинтересовались, почему Дзюба не поддается воздействию?

— Прошлое у него такое, товарищ старший лейтенант… Рос без семьи, у какой-то двоюродной тетки, несколько приводов имел. Вот и попробуйте с ним…

— Так что же нам делать?

— Не знаю, — чистосердечно признался Савицкий.

— Может, Ветохин знает?

Солдат потрогал свой облупившийся нос, как будто на нем он мог нащупать правильный ответ.

— Ключик подобрать бы к нему… А у нас не получается.

— Так уж не получается!.. Правда, ключики дело сложное, но если все вместе возьмемся, — глядь, и подберем. Должны подобрать, иначе грош нам цена. Как вы думаете, подберем?

— Надо бы, — улыбка на добродушном лице Коли Ветохина расплылась теперь чуть ли не до ушей. — Что же мы за механики, если не сумеем подобрать ключик?

Пожав одним плечом, Савицкий проговорил сконфуженно:

— Насчет ключиков мы как-то не очень задумывались. Все больше взгревали да пропесочивали…

У собеседников Алексея постепенно исчезла настороженность по отношению к нему, новому заместителю командира роты, беседа становилась откровенной.

— А много в роте недисциплинированных солдат? — спросил Званцев.

— В том-то и дело, что раз-два и обчелся! — с обидой в голосе воскликнул Савицкий. Он загнул на левой руке один палец, затем второй. Третий остался полусогнутым. — Кроме Дзюбы бывают срывы у рядового Марченко — они друзья с Дзюбой; иногда еще один-двое отличатся в обратную сторону — но это нарушения мелкие, о них и говорить не стоит.

— Вот это уж совсем неправильно! — решительно возразил старший лейтенант. — В воинской дисциплине мелочей нет. За маленькими проступками, говорят, всегда следуют большие. Верно?

— Оно, конечно, верно… — как-то нехотя согласился Савицкий.

— А если верно, то почему же у членов комсомольского бюро создалось такое ошибочное мнение?

— Видите ли, товарищ старший лейтенант, — задумался Савицкий, — мы, конечно, не оправдываем тех, кто ведет себя плохо. Но иной раз так случается, что… Так случается, что сама наша обстановка сбивает солдат с правильного пути.

— То есть как это сбивает?

— Да так… Скучно иной раз солдату, заняться нечем, ну и учудит что-нибудь.

Слушая Савицкого и Ветохина, Алексей убеждался, что солдаты и в самом деле не знают, чем заняться на досуге. Ну, раз в неделю сержант Калашников, по совместительству исполняющий обязанности киномеханика, «прокрутит» старый фильм; ну, любители домино «забьют» вечером «козла»; ну, изредка поскрипит кто-нибудь на расстроенной гармошке… Вот, собственно, и все развлечения. В роте даже не найти хорошей книжки, чтобы почитать в свободное время.

Как о счастливых и безвозвратно минувших временах, сержант. Савицкий рассказал о том, как в прошлом году работал небольшой, но дружный коллектив художественной самодеятельности. Уволился в запас его руководитель старший сержант Басенко — и дело замерло.

Летом прошлого года солдаты играли в волейбол, устраивали состязания по легкой атлетике. Было интересно и весело.

— Кто же был главным закоперщиком в этом деле? — спросил Званцев.

Николай Ветохин кивнул на сержанта:

— Он был главный.

— А как в этом году с летним спортом?

— Можно считать, не начинали, — признался Савицкий.

— Почему же?

— Да вот все некогда — с нарушителями дисциплины боремся.

— Да-а… Вы сами говорите, когда солдату скучно, он может что-нибудь учудить. Значит, надо сделать так, чтобы солдаты не скучали. Не так ли?

— Так то оно так, но…

— Но что же?

Сержант Савицкий взглянул на Николая Ветохина, сказал со вздохом:

— Эх, товарищ старший лейтенант, толчок нужен нам хороший!..

— Так вот что, ребята, — сказал Званцев, — при первой встрече ругаться не положено, давайте договоримся тихо-мирно. Посидите сегодня вечерком, помозгуйте, какими интересными делами занять солдатский досуг, скажем, на ближайшую неделю. А завтра утром вместе обсудим ваш планчик. Договорились?