Мы — военные - [23]

Солдаты оглянулись на голос, узнали начальника политотдела. И сразу перед ним раздвинулась живая стена.

— А вот мы сейчас посмотрим, похожи ли портреты на свои оригиналы, — сказал Воронин. — Командир роты, ну-ка давайте сюда ваших отличников. Вот они какие!.. Ну что ж, сходство есть. А художник где? Вы и есть Гуревич? Так… Портреты у вас получились неплохие, но у меня есть одно существенное замечание.

Гуревич даже рот приоткрыл, весь превратившись во внимание.

— Я вас слушаю, товарищ подполковник.

— Мало портретов — вот какое у меня замечание.

Огромные глаза Гуревича метнулись в сторону майора Лыкова и старшего лейтенанта Званцева.

— Туговато у нас пока с отличниками, — признался Алексей, — только начинаем обзаводиться ими.

— На стороне? — пошутил подполковник.

— Нет, за счет внутренних ресурсов.

— Мы с замполитом тут как-то беседовали, — вступил в разговор командир роты, — и пришли к выводу, что каждый из этих орлов, — он кивнул на солдат, которые вежливо стояли поодаль, — может стать отличником.

Воронину понравилась та интонация, с которой майор Лыков произнес «мы с замполитом».

— И я в этом уверен, — серьезно сказал он. — Но для этого надо… Что надо для этого, братья-отличники?

Николай и Анатолий Ветохины, к которым обратился подполковник Воронин, одновременно одернули гимнастерки.

— Для этого, — сказал Толя, — надо всегда помнить, что ты присягу давал. И быть верным присяге, с фронтовиков пример брать. Так, товарищ подполковник, я рассуждаю. — Толя помолчал и добавил: — Оба с братом мы так рассуждаем.

— Правильно рассуждаете, — похвалил подполковник. — Именно так и надо соблюдать присягу, как соблюдали ее герои-фронтовики. А ну-ка, где у вас стенд о боевых традициях?

Такой стенд в комнате политпросветработы имелся, но был он очень невзрачный: красная ломаная линия боевого пути части на фоне силуэтной карты, портреты Александра Матросова и Юрия Смирнова, вырезанные из какого-то журнала, несколько цитат, напоминающих, в чем состоят боевые традиции, — вот и все.

— Да, тут по-прежнему не густо… Насчет пропаганды боевых традиций нам с вами надо потолковать, товарищ старший лейтенант.

Званцев вздохнул.

— Я понимаю, товарищ подполковник… Планы у нас хорошие, а дела пока нет.

ДЗЮБА ИЩЕТ ЗВОНКОЕ ДЕЛО

Воронин не спешил с отъездом из роты. Рядовой Дробышев, хотя и основательно консультировался с Надей Смолкиной по вопросу покупки куклы с закрывающимися глазами, все же успел давным-давно приехать. Теперь, поджидая подполковника Воронина, он с самым серьезным видом объяснял Светланке устройство мотора.

А Воронин не спешил уезжать. Наметанным глазом присматривался к тому, что происходит в «хозяйстве» Лыкова, расспрашивал солдат об их службе, учебе, житье-бытье. Как будто все здесь и так же, как месяц-два назад, и не так же. Будто свежим ветерком повеяло над маленьким дальним гарнизоном!

Побывав у операторов и дизелистов, подполковник уже начал по крутой лестнице спускаться с бугра, когда увидел солдата, который карабкался по песчаному скату. Из рук солдата упругой змейкой разворачивалась рулетка.

— Кто там лазает? — спросил Воронин.

Алексей, спускавшийся первым, промолчал, а Лыков, следовавший за подполковником, неопределенно хмыкнул:

— Так, рационализатор один…

— Странным тоном вы о своих рационализаторах говорите!.. — Воронин задержался на верхних ступеньках лестницы. — Словно не рады, что они у вас есть.

— Порадуемся, когда будут результаты.

— Узнаю вас, майор. Вот что: вы оба идите в канцелярию, я сейчас…

С деревянных ступенек он спрыгнул в сторону и, с трудом удерживаясь на зыбучем склоне, бочком-бочком направился к солдату. К его удивлению, это оказался злостный нарушитель дисциплины ефрейтор Дзюба. Воронину не раз приходилось иметь с ним дело.

Ефрейтор кинулся навстречу подполковнику. Подав ему руку, помог взобраться на крошечную каменистую площадку, выступавшую из песка.

— Зачем вы, товарищ подполковник! Я мог бы подняться к вам на бугор…

— Почему же? Если надо, и я могу к вам спуститься. Что вы тут измеряете?

— Да вот… Вам майор со старшим лейтенантом ничего не говорили?

— Нет.

— Решили мы тут, товарищ подполковник, трубопровод от склада горючего прямо к дизелям проложить. А то ведь знаете, как мы бочки катаем снизу вверх? Зизифов труд.

— Сизифов, — поправил Воронин.

— Виноват, точно: сизифов. Как вы смотрите на наше мероприятие?

Капелька пота, щекоча, сползала по смуглой щеке Дзюбы, влажная прядка черных волос назойливо лезла в глаз. Но Дзюба ничего не чувствовал, с напряженным вниманием ожидая, что скажет начальник политотдела. Похвалит или не похвалит за «мероприятие»?

— Не знаю, — сказал Воронин, — в это дело надо вникнуть.

— Я расскажу вам, расскажу! У меня с собой и черновик чертежика… Где же он?.. Вот, смотрите: трубопровод пойдет сначала по краю нижнего двора, потом повернет налево, наверх…

Пришлось-таки Лыкову и Званцеву подождать подполковника. Глянут из канцелярии в окно: все стоят Воронин и Дзюба на каменном выступе, разговаривают.

Наконец Воронин пришел. Снял фуражку, присел к столу.

— А рационализация, товарищ майор, дельная, — сказал он. — Молодец Дзюба!.. — И спросил наивно: — Это не тот Дзюба, которого вы просили отчислить из роты?