Мы — военные - [18]

— Будут намекать насчет помощи колхозу — на удочку не поддавайся, держись! У нас воинское подразделение, а не биржа труда.

В РАЙОННЫЙ ЦЕНТР!..

— Секретарь райкома у себя?

Девушка, к которой обратился Алексей, мастерила из серой оберточной бумаги большой конверт. Оттопырив испачканные клеем пальцы, она взглянула на офицера и его спутницу так, словно давно дожидалась их.

— Да, да, у себя. Заходите, пожалуйста.

При первом взгляде Званцевым показалось, что кабинет секретаря райкома партии пуст: за письменным столом торчала спинка пустого кресла. Потом лишь они заметили, что два человека разговаривают на потертом кожаном диванчике. Одному из них, толстому здоровяку с бритой головой, очевидно, перевалило за сорок. Одет он был в серый, хорошо сшитый костюм.

Второй собеседник, быстроглазый, порывистый, выглядел значительно моложе. Широко открытый воротник его кремовой тенниски с застежкой-молнией обнажал крепкую загорелую шею спортсмена. «Толстяк, по всей видимости, и есть секретарь райкома Комлев, — прикинула Тамара, — а этот атлет смахивает на комсомольского активиста».

Здороваясь с вошедшими, молодой переводил пытливый изучающий взгляд с одного на другого.

— Званцева? Тамара Павловна, если не ошибаюсь? Очень хорошо. Только что прибыла ваша учетная карточка. Званцев? Ага, понятно… Надежный у вас телохранитель, Тамара Павловна. Ну, садитесь, садитесь.

Молодой, приглашавший к дивану, и оказался секретарем Долговского райкома партии Комлевым. Как видно, у него выработалась привычка разговаривать с посетителями не за письменным столом, а на этом потертом диванчике. Бритоголовому, который начал было прощаться, он сказал все с тем же шутливым добродушием:

— Митрофан Кириллович, обожди. Это же твои близкие соседи.

Узнав, что старший лейтенант недавно прибыл к майору Лыкову заместителем по политчасти, а молодая женщина — его жена, Митрофан Кириллович недовольно проворчал:

— Вот оно что! Живем рядом, а знакомиться в райком партии едем… Не могли в колхоз заглянуть.

— Некогда было, — сказал Алексей, — военная служба, она…

— Не объясняйте, не надо, — перебил толстяк, — сам от рядового до капитана дослужился — знаю. У меня и сейчас офицерские погоны сохранились. По два стволика на каждом… Сегодня Глинский — председатель правления в колхозе «Новосел», а завтра, если потребуется, Глинский — снова командир батареи в артполку.

Разговор о военной службе был, как видно, любимым коньком Митрофана Кирилловича Глинского. Секретарь райкома остановил его:

— Давайте, Митрофан Кириллович, как следует действовать сегодня на своем фронте.

— Действуем, Иван Александрович.

— Не всегда точно в цель бьем… А Званцеву прикрепим к вашей колхозной парторганизации. Так сказать, для оперативной связи с воинским подразделением. У вас какая специальность, Тамара Павловна?

— Преподаватель русского языка и литературы, — ответила Тамара. — Я окончила педагогический институт.

— Работать собираетесь?

— Очень хотела бы…

— Тамара Павловна, к нам! — обрадовался председатель колхоза. — У нас Любовь Владимировна собирается на отдых, совсем старенькая. Вот на ее место. На партийном учете у нас и работать у нас — лучшего желать нечего.

Секретарь райкома повернулся к Алексею:

— Видите, товарищ Званцев, как удачно все складывается! Далеко от вас жену не заберем. Не возражаете, Тамара Павловна, в школу в Малые Сосенки? Вижу, что не возражаете. В таком случае позвоним сейчас в районо.

Заведующая районным отделом народного образования подтвердила: да, с учительницей Любовью Владимировной Панченковой был такой разговор. Однако официального заявления с просьбой освободить от работы по возрасту и состоянию здоровья от нее не поступало.

— Ничего, — сказала Тамара, — буду помогать местной школе так, на добровольных началах. Как-нибудь зайду в школу, познакомлюсь с учительницей.

— Так и порешим на первых порах.

В Долгово Званцевы ехали на автобусе, а на обратном пути их захватил в свою «Победу» Митрофан Кириллович.

По дороге Алексей вспомнил наказ майора «не поддаваться на удочку» и неожиданно для себя спросил:

— Как у вас с рабочей силой, Митрофан Кириллович?

— Туговато, брат, очень туговато.

— А что, если мы воскресник устроим? Солдатам вроде развлечения, а колхозу помощь.

Глинский, сидевший рядом с шофером, не оглядываясь, поднял ладонь:

— Ни-ни! Благодарствую, но злоупотреблять добрым соседством не намерен. У вас свои задачи, свои обязанности, время у солдат рассчитано до минуты… Так, по крайней мере, мне майор Лыков разъяснял. Да я и сам отлично понимаю… Однако, если придется невмоготу — прибегу, сниму картуз.

У околицы колхозного поселка шофер притормозил. Алексей с Тамарой вылезали уже из машины, но Митрофан Кириллович остановил их:

— Чего вам пешком шагать? Артюхин, подбрось соседей до самых ихних локаторов!

— Что вы! — запротестовала Тамара. — Каких-нибудь пятьсот метров…

— Ну смотрите. А может, до Любови Владимировны подбросить? Потом до дома, а?

Очень уж хотелось председателю колхоза «подбросить» соседей до самого дома. Тамара вопросительно взглянула на Алексея:

— Поедем, Алеша, сейчас к Любови Владимировне. Познакомимся, поговорим.