Мы, утонувшие - [182]
Он сразу понял, что Сент-Джонс — город небольшой. Копенгаген был больше, но набережные канала Фредериксхольм казались пустыней по сравнению с кипевшей здесь жизнью. Раньше он воображал, что Сент-Джонс является этакой увеличенной копией Литл-Бэя. И где-то за городом у мистера Смита должен быть такой же дом, как в Литл-Бэе; Кнуд Эрик дойдет до него, постучится в дверь и снова увидит мисс Софию. Но теперь он пал духом. Разве тут кого найдешь? Наверняка и мистер Смит здесь не один, их сотни, и — мысль вводила его в ступор, — может, даже не одна мисс София, а сотни!
Они разожгли в кубрике печь. Высушили одежду, отфыркиваясь, вымылись, поливая теплой водой из ковша, переоделись в чистое. И теперь сидели вокруг стола, как каменные изваяния. Один за другим все принялись клевать носом.
— Чувствую себя потрошеной курицей, черт меня раздери. Ни одной косточки целой не осталось, — произнес Рикард.
На следующее утро шкипер сообщил, что вечером дает всем увольнительную на берег. Они отправились в город толпой, даже Хельмеру разрешили пойти. Шторм стал его крещением. Своевременным приготовлением кофе он заслужил право быть с командой. Курс взяли на Уотер-стрит, что на второй линии.
Дрейман подмигнул Кнуду Эрику:
— Там ты наверняка найдешь свою мисс Софию.
Они вошли в кабак и заказали пиво. Внутри было полно женщин, одна из них, размалеванная, подошла к их столику. Большой красный рот расплылся в улыбке.
Альгот обхватил рукой ее широкую талию.
— Возьми лучше вот эту, — сказал он Кнуду Эрику, — есть за что подержаться, не то что у этой тощей мисс Софии. Правда, Салли, или как тебя там?
— Julia, — произнесла женщина, — ту name is Julia[40].
Она привыкла к скандинавским морякам и немного понимала их речь.
Джулия призывно склонилась над Кнудом Эриком, пахнуло потом и духами. Вблизи стало видно, что покрывающая ее лицо, похожая на муку, пудра пошла трещинами, под которыми проглядывали морщины. Женщина вытянула губы трубочкой, он инстинктивно отвернулся. Тогда она схватила его за шею и попыталась прижать лицом к своей полуобнаженной груди:
— Such a pretty boy shouldn’t sleep alone[41].
Он вырвался и повернулся к ней спиной. Остальные громко засмеялись. Желая скрыть смущение, Кнуд Эрик сделал глоток пива из бутылки. Вкус показался ему горьким, губы непроизвольно сжались. Хорошо хоть он спиной к ним сидел, и никто не видел его гримас. Он отпил еще глоток, в надежде, что на сей раз ему понравится больше. Но нет. Неужто ему и вправду надо это пить?
Кнуд Эрик повернулся к остальным. Женщина сидела на коленях у Альгота и пила из бутылки. Все прочие увлеченно спорили.
— Подожди, вот придем в Сетубал… На что тут-то смотреть, — произнес Рикард.
— Сетубал! — скорчился Альгот. — Ну нет, Мартиника! Там они голые танцуют на столах!
— Ага, а потом лечись, — не сдавался Рикард. — Вон у нас боцман был. Ночь с одной из этих девок, и через три месяца помер от сифилиса. Дорого же ему обошлась эта киска. Так что оставь этих черных себе.
— Болтайте-болтайте, мальчики, — снисходительно произнес Дрейман. — В Англии мы заберем дочку шкипера. С фрекен Кристиной на борту придется вам следить за языками.
Кнуд Эрик поглядел на Хельмера, тот сидел молча, с бутылкой пива в руке. Да, похоже, и он не слишком оценил вкус напитка.
— А другого здесь не наливают? — спросил Кнуд Эрик с непринужденным видом.
— Ты имеешь в виду газировку? — крикнул Рикард и засмеялся собственной шутке.
— Gin, — сказала женщина. — Give him some gin[42].
Дрейман пристально поглядел на Кнуда Эрика.
— Поаккуратней с джином, — заметил он, — эта штука не слабее нашей водки будет.
— Ерунда, — крикнул Альгот, — с виду вода, по вкусу вода, и эффект — как от воды.
И он подтолкнул стакан с прозрачной жидкостью к Кнуду Эрику:
— Заливай.
Испытывая облегчение оттого, что удалось избавиться от горького пива, Кнуд Эрик сделал приличный глоток. Все выжидающе на него уставились. Вкус был сильным, но нерезким. Он отпил еще. Джин приятно обволакивал рот, но вместо того, чтобы течь в глотку, стремился в противоположную сторону, струясь по внутренней стороне черепа. Как будто кто-то ласкал его голову изнутри.
Альгот кивнул с видом знатока. Женщина улыбнулась Кнуду Эрику и сложила губы трубочкой. Затем снова отвернулась и занялась Альготом, рука которого находилась у нее под юбкой.
Кнуд Эрик посмотрел на сидящих с ним за столом и почувствовал приятное покалывание в голове. Он ощутил прилив веселья, рвущегося наружу. Улыбнулся Хельмеру, тот улыбнулся в ответ, радуясь знаку внимания.
— Попробуй-ка джин, — сказал Кнуд Эрик с видом знатока, — намного лучше пива.
Хельмер покачал головой:
— Я пить не хочу.
— Так никто пить не хочет. Это ж чтобы напиться!
Хельмер покачал головой.
Кнуд Эрик не стал настаивать:
— Ну и хрен с ним. Будь здоров!
Он крутанул стакан и тут увидел свое отражение в большом зеркале в золоченой раме. На лоб спадал локон светлых волос. Глаза карие. Мамины. Может, он и правда pretty boy.
Мир пришел в движение, но, в отличие от палубы, двигался непредсказуемо. Пол все время кренился под неожиданным углом, и, хотя Кнуд Эрик быстро понял, что надежнее всего оставаться на стуле, все равно то и дело вскакивал и шел куда-то неверной походкой. В нем сидел заряд веселья, и круг собравшихся за столиком стал слишком тесен. Тянуло посмотреть на танцующих, покачаться в такт музыке, опереться на стол, раскинуть руки, как будто собираешься кого-нибудь обнять. Время от времени женская рука осторожно проводила по его груди или бедру. Но, быстро поняв по глазам, что сегодня у него другие планы, девицы исчезали в толчее, покачивая бедрами на прощание.
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Корморан Страйк навещает родных в Корнуолле. Там к частному детективу, вновь попавшему на первые полосы газет после того, как он поймал Шеклуэллского Потрошителя и раскрыл убийство министра культуры Джаспера Чизуэлла, обращается незнакомая женщина и просит найти ее мать, пропавшую при загадочных обстоятельствах в 1974 году. Страйку никогда еще не доводилось расследовать «висяки», тем более сорокалетней выдержки; шансы на успех почти нулевые. Но он заинтригован таинственным исчезновением молодого доктора Марго Бамборо и берется за дело, которое оказывается, пожалуй, самым головоломным в его практике.
Патрик Бэйтмен – красивый, хорошо образованный, интеллигентный молодой человек. Днем он работает на Уолл-стрит, но это служит лишь довеском к его истинному призванию. То, чем он занимается вечерами и по ночам, не может присниться разнеженному обывателю и в самом страшном сне. Ему двадцать шесть лет, и он живет своей собственной Американской Мечтой. Роман Эллиса, стремительно ставший современной классикой, был экранизирован Мэри Хэррон («Я стреляла в Энди Уорхола», «Непристойная Бетти Пейдж», «Дневник мотылька»), главные роли исполнили Кристиан Бейл, Уиллем Дефо, Риз Уизерспун, Джаред Лето, Хлоя Севиньи.
После исчезновения писателя Оуэна Куайна его жена обращается к частному сыщику Корморану Страйку. Полагая, что муж просто скрывается от родных, как случалось уже не раз, Леонора Куайн поручает Страйку найти беглеца и вернуть в лоно семьи. Но в ходе расследования Страйк понимает, что дело обстоит куда серьезнее, чем кажется Леоноре. Оуэн Куайн забрал с собой рукопись нового романа, где выставил в неприглядном свете едва ли не всех своих знакомых, включая весьма известных и влиятельных лиц. Писатель сломает их судьбы, если не откажется от публикации.
Когда скандально известная топ-модель, упав с заснеженного балкона своего пентхауса, разбивается насмерть, все решают, что это самоубийство. Но брат девушки не может смириться с таким выводом и обращается к услугам частного сыщика по имени Корморан Страйк.Страйк прошел войну, пострадал физически и душевно; жизнь его несется под откос. Теперь он рассчитывает закрыть хотя бы финансовую брешь, однако расследование оборачивается коварной ловушкой. Углубляясь в запутанную историю юной звезды, Страйк приоткрывает тайную изнанку событий — и сам движется навстречу смертельной опасности…Захватывающий, отточенный сюжет разворачивается на фоне Лондона, от тихих улиц благопристойного Мэйфера до обшарпанных пабов Ист-Энда и круглосуточно бурлящего Сохо.