Мы, скандинавы. Искусство быть отцом (фрагмент) - [5]

— Что ты говоришь? Могу ли я досчитать до триллиона? Конечно, могу, только давай не будем затевать этого за обедом. И потом, знаешь, сколько времени на это потребуется? Ну вот, пожалуйста, ты что, не слышал, что я тебе сказал, чтобы ты не выдумывал считать! Да ведь и нельзя досчитать до триллиона по порядку — один, два, три, четыре, пять, одиннадцать, сто тысяч миллионов, тысяча тысяч миллионов триллионов… Ну, ешь и… сколько это будет, говоришь? Триллион миллиардов миллионов? Хм, честно говоря, не знаю, наверное, нулей 20 или 30. Теперь ешь и перестань задавать глупые вопросы. Что он может? Поднять слона? Кто это тебе сказал? Енс-Отто? Ну так скажи ему, что хоть Дэви Крокетт и зовется Дэви Крокеттом слона ему все равно не поднять. Нет, конечно, и я тоже не могу поднять слона. Ну-ка, бери ложку и… что? Не знаю. Пожалуй, никто не может, ведь он весит несколько тонн. Нет, слон не может дожить до триллиона лет, это ты сам должен сообразить. И до миллиона не может. Лет до ста, может быть, или до двухсот, не знаю. Что может случиться? Что будет такой год, в котором сразу два дня рождения? Нет, я могу тебе точно сказать, что не будет. Почему? Да потому, что так уж устроено, что день рождения у человека бывает только один раз в году. Чепуха, конечно: не может вдруг откуда-то взяться еще одно второе апреля осенью. Второе апреля — это второе апреля, и никакого другого второго апреля до следующего апреля не будет. Да, это может быть: может, ты и доживешь до ста лет, тут угадать трудно. До двухсот? Сомневаюсь. Нет, мне вовсе не сто лет, это тебе следовало бы знать. Нет, и маме тоже не сто, но давай-ка, подвинь к себе тарелку и ешь как следует. Кто говорит? Так скажи своему Перу, что если у него есть дядя, которому 700 лет, то он просто приврать любит, потому что до таких лет живут только черепахи. Сколько отсюда до луны? Хм, трудно сказать, но, во всяком случае, страшно далеко. Кто? Пер? Ничего подобного. Если бы до его деревни было действительно дальше, чем до луны, то я сомневаюсь, чтобы Пер когда-нибудь до нее доехал. Что ты запустил руку в голову? Сядь как следует, убери руку и… что? Ну, конечно, потому что если бы солнце светило и ночью, то тогда бы это была не ночь, а день. Что можно? Нет, нельзя. Нельзя сделать так, чтобы было два солнца и две луны. Нет, и так тоже нельзя, но перестань приставать с вопросами и… Нет, я же сказал. Слушай, ты, болтунишка, во-первых, такой пушки, чтобы была как отсюда до Америки, вообще нет, а во-вторых, луну нельзя сшибить даже и из такой большой пушки. Нет, морского змея я никогда не видел. Право, не знаю, но, наверное, он может быть и очень длинным. Что? Как отсюда и до того забора? Да, а может быть, и еще длиннее. И морской змей — это не то, что… Нет, не может, и потом есть ведь и другие меры длины, кроме твоих «как отсюда до Америки» и «отсюда до забора». И не думай только, что морские змеи… Кто это тебе сказал? Пер? Чушь и болтовня. Если бы у его дяди и в самом деле в саду жил морской змей и если бы он съел соседского мальчишку, то мы бы наверняка читали об этом в газетах. Не верь в такие глупости. Да, конечно, морской змей может съесть соседского мальчишку, но ведь… Будешь ты есть или нет? Не хочу тебя слушать, пока не поешь. Понятно? Как стать… кем? Шофером автобуса? Ну, наверное, так же, как и каким-нибудь другим шофером. Да, зарабатывают они, вероятно, неплохо. Ну, сказал тоже! Ты просто не представляешь себе, как много это будет — триллион. Да, у самого богатого человека в мире, может быть, и есть триллион, но посмотри, что ты делаешь! Вот опять испачкал скатерть, я же тебе говорил, чтобы ты подвинул тарелку… Трудно сказать, но, наверное, автобусов на эти деньги можно много купить. Да, пожалуй. Другое дело, что самому богатому человеку в мире сто тысяч автобусов, может быть, вовсе и ни к чему. Кто? Уле Хансен? Нет, он так бить не может, я тебе точно говорю. И так, чтоб мяч пролетел полдороги до луны, тоже не может. Но я тебе последний раз говорю, чтобы… А мне безразлично, какой он игрок. Если бы такой футболист, как Уле Хансен, мог бить так, чтобы мяч пролетел полдороги до луны, то… Турлейф? И он не может. Нет, вы уж мне, пожалуйста, ничего не показывайте и держитесь со своим мячом подальше. Хватит с меня битых стекол. Понял? Ну, доедай свою рыбу и… Конечно, нет. Нету в рыбе ни морской воды, ни… Что? Пожарная лестница? Не знаю, ступенек, наверное, сто или двести. Нет, не достанет, или тогда уж облака должны быть очень низко. Кто это тебе сказал? Пер? Нет, так не может быть. Во-первых, у его дяди наверняка не было такой длинной лестницы, что она доставала до облаков, когда он чинил крышу, а во-вторых… Ну, и что из того, что Пер божился, когда это тебе рассказывал? Нет, минуточку, молодой человек! Ты посмотри только на свои руки. Боже, на кого ты похож! Ступай немедленно мыться… и чтобы с мылом! Понятно?!

Об искусстве установить уровень умственного развития ребенка и, главное, об искусстве избежать попыток ребенка проделать то же самое с родителями

В последние годы родители уже почти привыкли к тому, что умственное развитие их детей все время проверяется и исследуется. В общем-то, это даже удобно: ведь если, к примеру, взять семью, в которой есть телевизор, то окажется, что родители встречаются со своим ребенком, как правило, лишь во время передач, то есть тогда, когда с ними много не поговоришь, так как на тебя сразу же зашикают остальные зрители. Неудивительно поэтому, что родители иной раз не знают о своем ребенке почти ничего — разве что помнят имя и возраст. Плохо представляют они и умственное развитие своего отпрыска, и вот тут-то им и проходит на помощь проверка на научной основе. Если ребенку, скажем, уже восемь лет и он должен идти в школу, то проверку его умственных способностей можно провести при помощи самых разных и очень сложных методов: здесь и так называемые «национальные тесты Б», и всякие проверки на индукцию, реакцию, концентрацию и прочее. Можно, конечно, и упростить проверку: положить перед ним четыре больших, блестящих, новеньких пятака и маленькую, старую, затертую монетку в 25 эре, спросить, какие из монет он хотел бы взять себе на мороженое, и если ребенок выберет 25 эре, то, значит, он не совсем идиот и проверять его больше не нужно.