Мы, скандинавы. Искусство быть отцом (фрагмент) - [4]

Датчанин значительно легче проведет самоанализ. Он весел, покладист, остроумен, обладает чувством юмора, услужлив, гостеприимен, еще раз остроумен, любит детей, животных и себя самого. Сколько-нибудь твердого мнения о своих скандинавских братьях у датчанина нет. «Мы здесь, в Скандинавии, все как одна большая семья», — говорит он, и на его лице написано, что он в восторге от больших семей при стесненных жилищных условиях.

Если анализировать свой характер станет швед, эта затея очень скоро превратится в сложнейшее мероприятие, потому что швед себе совершенно не нравится. С горячей убежденностью он заявит вам, что он архискучный, то есть не просто скучный, но скучный в самом сильном значении этого слова, просто смертельно скучный, церемонный, сдержанный и замкнутый. Во время этой горячей пессимистической исповеди каждую минуту ждешь, что швед выйдет из себя не в переносном, а в прямом смысле — покинет свою оболочку, бросит на пол и примется топтать ее, а потом с негодованием отбросит пинком ноги в сторону. Если вы пойдете ему навстречу и согласитесь, что он, может быть, и в самом деле чуть-чуть слишком хорошо воспитан, то нанесете этим удар в солнечное сплетение. Швед не успокоится до тех пор, пока не убедит вас, что это — злостный наговор, придуманный датчанами и норвежцами, потому что из всех скандинавов только он, швед, черт возьми, знает, как вести себя в порядочном обществе. О своих скандинавских собратьях швед выскажется очень неохотно: «Что они за люди, я вам сказать не смогу».

Даже в таком коротком рассказе о современном викинге нельзя обойти молчанием его подругу. В Скандинавии есть еще мужчины, которые смотрят на женщину просто как на кухонное оборудование (правда, очень нужное). Это, считают они, неотъемлемое право истинного викинга. К их великому сожалению, женщина играет все большую роль в самых различных областях жизни: есть женщины — адвокаты, инженеры, священники и даже кондукторы трамваев.

Викингу остается утешаться тем, что женщине все-таки платят на 15—20 процентов меньше, чем ему за ту же работу. Утешительны и такие данные опроса: 50 процентов скандинавских мужей наотрез отказываются помогать своим женам мыть посуду. Ревнители традиций в этой связи утверждают, что, если процент снизится хотя бы на немного, то в разговорах о мужчинах Скандинавии уже нельзя будет употреблять гордое слово «викинг».

Перевел с датского Ю. Поспелов

ИСКУССТВО БЫТЬ ОТЦОМ

Датский писатель-юморист Вилли Брейнхолст, очевидно, одним из первых заметил, что вся литература о ребенке представляет собой пособия и руководства для женщин и ограничивается книжками типа «Советы молодой матери». Во всяком случае, он был первым, кто вспомнил о мужчинах и решил исправить это положение, написав руководство для молодых отцов. «Искусство быть отцом» — так назвал он свою книгу, снабдив её подзаголовком «Пособие для начинающих отцов». С одной из глав этой книги мы и знакомим читателя.

О проблеме, неизбежно встающей перед отцом трехлетнего ребенка, овладевшего словарным запасом в 1 500 слов: как заставить ребенка использовать этот словарный запас с меньшей интенсивностью

Уже в трехлетнем возрасте ребенок умеет говорить чисто и обладает словарным запасом, насчитывающим в среднем 1 517 слов. Эта цифра базируется на специальном обследовании детей, и в дальнейшем мы будем руководствоваться именно ею. 1 500слов используются ребенком в обиходе, при разговорах с родителями, с другими взрослыми и с товарищами по играм. Остальным семнадцати словам он научился от детей, которые старше его. Эти слова могут употребляться только на улице. Взрослые называют такие слова неприличными, и, памятуя это, он старается не употреблять их, если его могут услышать родители. Но, разумеется, трудно избежать того, чтобы одно или несколько этих слов не вырвались, когда он слишком разойдется. В этом, конечно, всегда приходится раскаиваться, ибо слова эти вызывают переполох, и дело кончается длинными нотациями, особенно если он употребит слова номер 15, 16 или 17, значение которых он и сам как следует не понимает. Как бы там ни было, в трехлетнем возрасте ребенок умеет говорить чисто, и молодой отец сталкивается с парадоксальной проблемой; теперь приходится прилагать серьезные усилия для того, чтобы отучить ребенка использовать с таким трудом накопленный словарный запас, иначе говоря, заставить его закрыть рот.

Однако помешать ребенку, обладающему знанием 1 517 вокабул, демонстрировать свое искусство, когда нужно и не нужно, — задача чрезвычайно сложная. Особенно упорная и повседневная борьба — это борьба с болтовней во время еды. Создается впечатление, что пища, которую он принимает (или забывает принимать, поскольку, как известно, нельзя говорить, когда рот занят), действует на его ораторские способности, как хорошая смазка. Самое скверное во всем этом то, что ребенок требует ответа. Отец может сколько угодно хмурить брови, сердиться, угрожать телесными наказаниями. Раз уж ребенок задал вопрос между двумя глотками, то отец должен ему ответить, ибо только в общении с родителями ребенок расширяет свой умственный горизонт и приобретает первые элементарные знания о различных предметах. Чтобы ярче осветить проблему и показать, как это происходит, ниже я привожу беседу, которая чуть ли не каждый день шла у нас за столом, когда Бенни усвоил вышеупомянутые 1 517слов. Однако я упрощу дело, приводя лишь свои ответы. Вопросы обычно бывают почти одинаковыми у всех детей трехлетнего и четырехлетнего возраста и в общих чертах повторяются изо дня в день.