Мы с Витькой - [34]
Мы, словно цапли, не двигаясь с места, поднимали то одну, то другую ногу, пока Сенька с улыбкой не подал тапочки.
— По жнивью с непривычки не пройдешь, — сказал он и пошел вперед, ступая босыми ногами по колючему полю, словно по ровной и гладкой дороге.
— Сенька! — закричала какая-то девушка, правившая пароконной жнейкой, — иди скорее, а то я измучилась с Анюткой! — и показала на девчушку с вилами, идущую рядом.
— Сейчас, только ребят отведу, — махнул рукой наш товарищ и пояснил, обращаясь уже к нам: — Мы с ней постоянно работаем, привыкли друг к другу…
Сенька сдал нас бригадиру на току. Как мне показалось, это было очень веселое и шумное место. Длинный, открытый со всех четырех сторон навес располагался около дороги, пересекавшей поле. Сюда со всех сторон свозили снопы.
Рядом с навесом работал трактор. Длинный приводной ремень от него бежал на шкив молотилки, стоявшей под навесом. Молотилка тарахтела шестернями, громыхала барабанами и, словно ненасытный великан, глотала толстые, гладко причесанные снопы. А с противоположного конца вылетала лохматая солома. И там, позади, солома уже поднималась высокими скирдами. Из узкого рукава сбоку молотилки сыпалось зерно в большие пузатые мешки.
Мы стояли возле бригадира, а тот поглядывал на нас с обидной улыбкой, придумывая, куда нас определить на работу.
— Ребятишки колоски идут собирать, — наконец указал он на малышей, толпившихся возле своей учительницы, — хотите вместе с ними?
— Нет уж, давайте нам работу, — попросил я, — мы не такие маленькие…
— Глаша! — крикнул тогда бригадир. — Возьми двоих на скирдовку.
Так началась наша работа. Мы забрались на скирду и принялись помогать двум таким же, как мы, паренькам укладывать и приминать солому. Как тут ребята управлялись без нас? Нам и вчетвером-то некогда было перевести дух, только успевай поворачиваться.
Внизу несколько взрослых девушек поддевали солому на вилы и забрасывали ее к нам наверх. Солома летела крупными охапками, в воздухе стояла едкая пыль. Першило в горле, потное тело зудело, но даже почесаться как следует не хватало времени.
А ребята носились по скирде, разбрасывали солому и приплясывали на ней да еще успевали подставить друг другу ножку. Они оба падали и, барахтаясь в соломе, громко хохотали.
— Эй, малый, у тебя вся спина сзади! — вдруг закричал голубоглазый паренек Ванюшка, испуганно указывая на спину Витьки.
Тот не сразу сообразил, в чем дело, и завертелся, пытаясь увидеть, что произошло с его спиной. А двое озорников заливались, довольные удавшейся шуткой. Особенно заразительно хохотал второй паренек, поменьше, которого звали Петькой. Черные, немного раскосые глаза Петьки от смеха еще больше суживались и хитровато сверкали. Его взгляд беспрестанно перебегал с одного предмета на другой, будто отыскивая, над чем бы можно было еще посмеяться.
— Глашка! — кричал он девушке внизу. — Гляди, твоя Дуська солому ворует, за пазуху прячет.
А там и на самом деле одна из девушек неудачно бросила на скирду охапку, и солома набилась ей в рукава и за ворот кофточки. Она вытряхивала солому и шутливо грозила Петьке пальцем.
— Бесстыдник, зачем же выдаешь? Совесть у тебя есть?
— Не-е, — замотал головой Петька, — я ее в солому выронил, нешто теперь сыщешь…
Солнце поднималось все выше и выше над нашей скирдой. Она тоже становилась выше и увеличивалась в длину. Но это не радовало меня. Слишком сильно припекало солнце, и слишком быстро надо было разворачиваться здесь, наверху. Не раз уже я прикидывал в уме: не лучше ли было на мельнице пилить бабкины дрова в тени под навесом? Там хоть отдохнуть можно.
Ванюшка прикрылся ладонью, поглядел на небо и обнадеживающе пообещал:
— Должно, скоро обед привезут.
— Да-а, скоро! — усмехнулся Петька. — Часа через два, не раньше.
— А когда обед бывает? — попробовал я уточнить.
— Как солнышко над той вон сосной будет, так и обед привезут, — пояснил Ванюшка и показал рукой на одиноко растущую далеко в поле сосну.
— А кончают когда? — поинтересовался Витька.
— После обеда еще одна упряжка, и все, — бойко ответил Петька.
— А-а-а, — понимающе протянул мой друг.
— Ты знаешь, много это — упряжка? — спросил я тихо у него.
Но Витька ничего не ответил и только пожал плечами.
Обед привезли точно, как пообещали наши новые товарищи. Прошло не менее двух часов, солнце сравнялось с одиноко стоящей в поле сосной, когда на ток приехали повара.
— Ну что, я же вам говорил! — ликовал Ванюшка. — Глядите, где солнышко…
Обедали быстро, а потом каждый прикорнул, где мог. Мы четверо устроились в тени за скирдой и немедленно заснули. Девушки разбудили нас, как мне показалось, едва я только успел закрыть глаза. Какая мне была радость от того, что Ванюшка показывал на солнышко, далеко ушедшее от заметной сосны.
Началась новая упряжка. Все было то же самое: работал трактор, неудержимо стремительно бежал приводной ремень, молотилка гудела, трещала, тарахтела и гремела. Золотые снопы ржи передавались из рук в руки, исчезали в барабане сложного механизма. Словно горный ручеек, падающий со скалы, непрерывной струей текло зерно из рукава молотилки. Мелькали вилы, летела к нам наверх солома.
