Мы с Витькой - [26]
— Ну, что там?
— Да погоди ты!
— Твердое?
— Вроде бы мягкое.
— Из глины?
— Не пойму. Вроде как вафля.
— Ты сними ее.
— Погоди. Дай взяться поудобней, а то еще изломаю…
Мои последние слова повисли в воздухе. Потеряв равновесие от страшной боли, я, несмотря на страховку Витьки, шлепнулся на песок, покрывавший весь чердак.
Я еще держал в руках оторванный от крыши странный предмет и не мог понять, почему у меня гудит в ушах. Только увидев Витьку, исполнявшего в бешеном ритме танец дикарей с заклинаниями, и обратив внимание на его руки, с огромной скоростью взмахивавшие около головы, услышав его душераздирающие вопли, я догадался. Догадался и Витька, так как он закричал:
— Осиное гнездо!
Теперь чердак действительно больше всего походил на судно, потерпевшее кораблекрушение в открытом море. Мое первое желание выброситься с чердака осталось невыполненным только потому, что окошко оказалось слишком маленьким. Я метался, чувствуя, как растревоженное многодетное осиное семейство неслось за мной. Инстинкт самосохранения подсказывал необходимость скрыться в темноту, провалиться в землю от этого взбесившегося роя.
Бросившись к чердачному люку, я налетел на Витьку, и мы оба упали. Витька катался по песку, отмахиваясь от ос, завывая монотонно и жалобно. Я вскочил, что-то крикнул и побежал дальше.
Несколько шагов до лестничного люка потребовали настоящего героизма. Чердак буквально кишел осами. Они, видимо, тоже ошалели от неожиданности и нашего истошного крика, носились, ничего не разбирая, и с налета жалили нас куда попало. Я первый ступил на лестницу, но Витька, как мне показалось, съезжал на мне верхом. Он, во всяком случае, наступал мне на плечи, на руки…
В сенях ос стало меньше, но они еще неистово жужжали, запутавшись в волосах, а выпутавшись, снова носились вокруг, как будто выбирали на нашей коже еще не ужаленные места. Витька рванул дверь и бросился к реке. Я — за ним. Мы очутились в воде в полном обмундировании, благо оно состояло всего-навсего из трусов да маек.
Холодная вода облегчила мои страдания и привела в чувство. Да и жужжания не слышалось. Озираясь кругом, я увидел на берегу возле бани Сеньку. Он отчаянно хохотал, указывая пальцем на Витьку, стоявшего напротив него в воде.
Я подошел поближе, решив узнать, что именно могло так развеселить нашего деревенского приятеля. Но мое появление вызвало еще более бурный приступ хохота у Сеньки. Теперь он указывал пальцем и на меня. Мы посмотрели с Витькой друг на друга. Я ничего не могу сказать о своей внешности, но то, что представляло собой лицо моего друга, вызвало во мне чувство сострадания.
— Где это вы? — едва сдерживая хохот, спросил Сенька.
— На чердаке… осиное гнездо… — буркнул Витька, отворачивая в сторону опухшее, изуродованное лицо.
— Какая лихорадка вас туда затрясла? — И Сенька снова захохотал.
— Да, там… — начал было я и замолк.
— Мы там интересную вилку нашли, — вспомнил Витька о находке.
— Какую вилку? — поинтересовался Сенька.
— Такую вот вилку с ершами…
Мы долго и сбивчиво описывали вид нашей находки, и наконец палочкой я нарисовал ее на земле.
— Так это же острога, — догадался Сенька, — рыбу бить.
— Вроде гарпуна, — ухватился я, — только не один зуб, а несколько — для мелкой рыбы.
— Интересно бы попробовать, — вставил Витька, прикладывая к щекам и лбу мокрый песок.
— А ты знаешь, как? — спросил я Сеньку.
— Чего ж тут особенного? Очень даже обыкновенно. Самому мне не приводилось, а видать видел. Подкараулишь рыбу и бьешь, а потом вытаскиваешь. С зубчиков она никуда не денется.
— Серега, принеси пойди, — попросил меня Витька.
— Нет уж, — ответил я, вспомнив чердак, где остались острога и осы, — сходи лучше сам.
Мы некоторое время поторговались, но охотничья страсть взяла верх, и скоро мы отправились на чердак втроем.
15. ТИМОXА
Сенька опять исчез. Но теперь мы уже знали, что приятель занят на работе и потому не может прийти. По этой же причине в прошлый раз он долго не появлялся на мельнице.
— Работы прорва, — объяснял он. — С сенокосом не управились, а тут клевера подоспели…
Сенька не появлялся на мельнице пять-шесть дней. Мы, конечно, могли бы и сами сходить в деревню, но побаивались новой встречи с парнем, который тогда гнался за нами на реке. Сенька хохотал до слез, слушая наш рассказ об этом случае, но ничего ободряющего не сказал.
— Это вы Тимохины висули поснимали, а он свободно мог отходить палкой по хребтине, если бы догнал…
— Так рыба-то сорвалась бы, — старался я объяснить наше поведение.
Но Сенька только еще громче хохотал.
Мы узнали, что висули ставятся на щук. Для этого на крючок наживляется заранее пойманная рыба в качестве, приманки. Мы сняли чужие висули, и наше счастье, что мы удачно удрали. Тимоха, в позапрошлом году окончивший семилетку, отличался сильными, тяжелыми кулаками. Сенька и многие другие ребята проверили это на собственном опыте. Как же можно было после всего этого отправиться в деревню?
Установилась жаркая погода. Мы старались не особенно скучать вдвоем. Занятий находилось столько, что едва хватало дня. Ходили за ягодами, за грибами, удили рыбу и, конечно, купались.
