Мы с королевой - [54]
Если у Чарльза и оставались какие-то шансы на оправдательный приговор, то Иэн Ливингстон-Чок своей защитительной речью их полностью развеял. Обратившись к прошлому Чарльза и к особенностям его натуры, он сказал:
— И наконец, господа присяжные, посмотрите внимательно на этого сидящего перед вами человека. Его детство было полно лишений. — Тут несколько присяжных вытаращили глаза. — Да, лишений. Он почти не видел своих родителей. Его мать работала и частенько уезжала за границу. А в самом нежном возрасте его отправили терпеть тяготы и унижения сначала в английской приготовительной школе, а затем — в шотландской частной школе, страшнее которой ничего и быть не может. Дисциплина жесточайшая, еда скудная, спальни неотапливаемые. Каждую ночь он рыдал в подушку, мечтая о родном доме.
(Вот тут-то дело и было полностью проиграно; один из заседателей, владелец скобяной лавки — его потом избрали старшиной присяжных, — прошептал соседу: «Дайте скорее платок — душат слезы».) А Ливингстон-Чок продолжал ораторствовать, не замечая неприязни судьи и присяжных:
— Что же удивляться, если этот истосковавшийся по отчему дому юноша стал попивать? Кто из нас сможет забыть потрясение, которое мы все испытали, узнав, что наследника престола выпроводили из пивной после того, как он поглотил неустановленное количество черри-бренди?
Тут Чарльз явственно пробормотал:
— Да вы что, всего одну рюмочку…
Но судья немедленно велел ему замолчать.
А Ливингстон-Чок продолжал свою пышную речь, обреченный на тот же успех, что и ныряльщик, совершающий блистательный прыжок в пустой бассейн:
— Этот жалкий злосчастный человек заслуживает нашего сочувствия, нашего понимания и справедливого суда. Он, конечно же, поступил плохо: призывы «Убить свинью» и попытки напасть на полицейского оправдать невозможно. Разумеется, невозможно…
— Да ничего подобного я не делал, — буркнул Чарльз. — Вы, вообще, на чьей стороне, Ливингстон-Чок?
Судья вновь приказал ему замолчать, иначе он будет обвинен в неуважении к суду.
— Так проявите же милосердие, господа присяжные, — воззвал в заключение Ливингстон-Чок, — в память о том малыше, что рыдал в спальне, тоскуя о мамочке с папочкой.
Во всем зале суда не упало ни слезинки. Одна из присяжных демонстративно сунула два пальца в рот, показывая, что ее вот-вот вырвет. Когда Ливингстон-Чок возвращался на свое место, Анне с Дианой пришлось изо всех сил удерживать королеву, которая явно намеревалась вцепиться адвокату в глотку и стискивать ее до тех пор, пока он не испустит дух. Беверли сочувственно пожала Чарльзу руку, а Вайолет пробормотала, почти не разжимая губ:
— Ну и барахло… Да у «Маркса-Спаркса» на распродаже и то получше найти можно.
Чарльз вежливо улыбнулся этой шутке и получил от судьи очередной нагоняй:
— Вам не мешало бы проявить искреннее раскаяние, но для вас, видимо, происходящее здесь лишь забава. Сомневаюсь, что присяжные разделяют ваше мнение.
Этого вопиющего нарушения судебной этики — судья ведь ничего не должен подсказывать присяжным — Иэн Ливингстон-Чок даже не заметил и уж тем более не выразил протеста: он подсчитывал расходы в своем пухлом блокноте «филофакс».
Королева бесстрастно выслушала приговор. Диана разразилась слезами. Принцесса Анна сделала присяжным непристойный жест, а принцесса Маргарита сунула в рот антиникотиновую таблетку. Когда Чарльза уводили из зала, чтобы отправить вниз, в камеру, он одними губами что-то прошептал Диане. Она, тоже одними губами, спросила:
— Что?
Но его уже не было в зале.
Позже, когда начало вечереть, бывшая королевская семья собралась у постели королевы-матери, которую Филомина Туссен кормила с ложечки супом.
— Слышь, губы-то разлепи, — ворчала Филомина. — Не буду же я с тобой весь день возиться.
Разлепив глаза и губы, королева-мать глотала суп, пока Филомина не выскребла тарелку до донышка, заключив:
— Хо-кей.
— Я вам страшно благодарна, — сказала королева. — А у меня она так и не съела ни крошки.
Филомина вытерла королеве-матери подбородок тыльной стороной ладони.
— Это ж какой для ей удар — узнать, что ейного внучка в тюрьму посадили, с оборванцами всякими да подонками.
В набитой людьми крошечной спальне было невыносимо душно, и Диана пошла открыть входную дверь. На улице в компании бритоголовых мальчишек играли Уильям и Гарри; мальчишки катили шину к дому Вайолет Тоби, а внутри шины, упираясь в нее руками и ногами, стоял чей-то малыш.
— Хрен вам, теперь моя очередь, — услышала Диана возглас Уильяма.
Ее сыновья уже свободно владели местным наречием. От других мальчиков переулка Ад они отличались лишь длинными волосами. И каждый Божий день умоляли ее остричь их наголо, «под пулю».
На крыльцо выскочила Вайолет Тоби и завопила:
— Если эта чертова шина только прикоснется к моему забору, я вам задницы начищу!
Катастрофы удалось избежать, потому что малыш вывалился из шины и разодрал себе коленки и ладошки. Помахав Диане, Вайолет рывком поставила визжащего малыша на ноги и повела к себе — мазать ссадины йодом. Диана понимала, что надо остановить Уильяма, который уже устраивался внутри шины, но не было сил препираться с ним, и она, крикнув: «Уилл, Гарри, в восемь спать…», вернулась в домик королевы-матери.
Жизнь непроста, когда тебе 13 лет, – особенно если на подбородке вскочил вулканический прыщ, ты не можешь решить, с кем из безалаберных родителей жить дальше, за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган, ты не знаешь, кем стать – сельским ветеринаромили великим писателем, прекрасная одноклассница Пандора не посмотрела сегодня в твою сторону, а вечером нужно идти стричь ногти старому сварливому инвалиду...Адриан Моул, придуманный английской писательницей Сью Таунсенд, приобрел в литературном мире славу не меньшую, чем у Робинзона Крузо, а его имя стало нарицательным.
Мы так долго ждали. Мы уже не надеялись. Но он возвращается! Ему уже 30, но он нисколько не изменился. Жизнь его — сплошные переживания. Сотни вопросов не дают ему покоя. Виагра — это мошенничество или панацея? Воссоединится ли он наконец с прекрасной Пандорой, или она с головой погрузится в пучину политического разврата? Почему престарелые родители так распутны? И откуда на его голову свалилось двое детей?Разбираясь со своими проблемами, Адриан потихоньку продвигается по социальной лестнице. Он уже не прежний прыщавый подросток, теперь Адриан — шеф-повар модного кафе и звезда кулинарного шоу; он строгает овощи и открывает консервные банки, он шинкует овечьи головы и разделывает потроха.
Минуло 13 лет с тех пор, как в Англии низвергли монархию и королеву со всеми ее домочадцами переселили в трущобы. Много воды утекло за эти годы, королевское семейство обзавелось друзьями, пообвыкло. У принца Чарльза даже появилась новая жена – его давняя подруга, всем известная Камилла. Все почти счастливы. Чарльз выращивает капусту да разводит кур, королева наслаждается компанией верной подруги и любимых собак… И тут‑то судьба закладывает новый крутой вираж. Все идет к тому, что монархию вернут на прежнее место, но королева Елизавета вовсе не хочет возвращаться к прежней жизни.
Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников.
Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку.
Адриан Моул продолжает вести свой тайный дневник. Он взрослеет, но его записки не становятся оттого скучнее. Разнообразив жизненный опыт и познав сладкую горечь взрослой жизни, Адриан раскованно и откровенно описывает своижизненные передряги и душевные катаклизмы. Жизнь так нелегка, когда тебе перевалило за 14 лет. Особенно если твои родители погрязли в сексе с посторонними; тебя обвиняют в токсикомании; вместо свиданий с любимой девушкой приходится силой выбивать у чиновников законное денежное пособие; а вместо уроков – принимать роды у собственной матери.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Соперничество в любви — серьезное дело, которое может довести до смертоубийства… а может и надолго оставить в тумане.
Сын ирландского врача и уроженки графства Сомерсет, говорите?..Нет, на самом деле всё было не так. Одиссея знаменитого капитана началась довольно-таки далеко от берегов Ирландии.
Пародия на романы XIX века об индейцах.
Скульптор Власта Аморт вылепил из глины скульптурную группу, которую назвал «Господь бог»…
Нед Маддстоун — баловень судьбы. Он красив, умен, богат и даже благороден. У него есть любящий отец и любимая девушка. Но у него есть и враги. И однажды злая школярская шутка переворачивает жизнь Неда, лишает его всего: свободы, любви, отца, состояния. Отныне вместо всего этого у него — безумие и яростное желание отомстить.«Теннисные мячики небес» — это изощренная пародия и переложение на современный лад «Графа Монте-Кристо», смешная, энергичная и умная книга, достойная оригинала. Стивен Фрай вовсе не эксплуатирует знаменитый роман Дюма, но наполняет его новыми смыслами и нюансами, умудряясь добавить и увлекательности.
Адриану Моулу уже исполнилось 23 и 3/4 года, но невзгоды не оставляют его. Он по-прежнему влюблен в Пандору, но та замужем за презренным аристократом, да и любовники у нее не переводятся. Пока Пандора предается разврату в своей спальне, Адриан тоскует застенкой, в тесном чулане. А дни коротает в конторе, где подсчитывает поголовье тритонов в Англии и терпит издевательства начальника. Но в один не самый счастливый день его вышвыривают вон из чулана и с работы. А родная мать вместо того, чтобы поддержать сына, напивается на пару с крайне моложавым отчимом Адриана.
По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась — в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне…По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом.
Тед Уоллис по прозвищу Гиппопотам – стареющий развратник, законченный циник и выпивоха, готовый продать душу за бутылку дорогого виски. Некогда он был поэтом и подавал большие надежды, ныне же безжалостно вышвырнут из газеты за очередную оскорбительную выходку. Но именно Теда, скандалиста и горького пьяницу, крестница Джейн, умирающая от рака, просит провести негласное расследование в аристократической усадьбе, принадлежащей его школьному приятелю. Тед соглашается – заинтригованный как щедрой оплатой, так и запасами виски, которыми славен старый дом.