Мы – русский народ - [21]

Несмотря на то что непосредственными цареубийцами были русские, волна пока еще бескровных еврейских погромов прокатилась по южной и юго-западной России. Антиеврейскую и четко ориентированную русофильскую позицию занял новый царь, Александр III, — правда, его огромная роль в укреплении могущества России стараниями «жидовствующей» интеллигенции была впоследствии искажена и фальсифицирована. Царь-миротворец, обладавший непререкаемым авторитетом в Европе, взял на себя смелость отказаться от ряда принципов свободной конкуренции и либеральной таможенной политики. Он стал настойчиво внедрять государственное регулирование экономических и социальных отношений. За счет протекционизма и целенаправленного стимулирования отечественного производителя он смог создать условия, благодаря которым осуществлялась перестройка промышленного производства на основе коренного технического перевооружения и повышения качества рабочей силы. Это позволило России опередить другие страны как по темпам роста промышленной продукции, так и по темпам роста производительности труда. Именно при Александре III закладывался фундамент той промышленной мощи, о которой потом (да и сейчас) будут говорить как о русском экономическом чуде.

Такая политика царя была напрямую связана с его видением национального вопроса. В своих практических шагах он ориентировался в первую очередь на национальные кадры и национальные традиции. Почти сразу же по восшествии его на престол евреям вновь было запрещено селиться в сельской местности. Возобновился запрет и на покупку ими земли у крестьян и помещиков. С 1887 года для евреев была установлена процентная норма приема в высшие и средние учебные заведения, соответствующая их доле в общем количестве населения, а с начала 1890–х годов они уже не допускались к участию в земских и городских избирательных собраниях и съездах.

Однако ни эти, ни другие дискриминационные меры уже не могли остановить начавшуюся при Александре II еврейскую экспансию. Сравните: если в 1815 году, после последнего раздела Польши, в России оказался 1 млн 200 тыс. евреев, то к началу XX века их численность приблизилась к 6 млн, не считая 1 млн эмигрировавших из России в Северную Америку. Не были «спасены» и внутренние губернии — число проживающих за чертой оседлости евреев достигало 1 млн человек.

Считаю уместным заметить, что различные антисемитские ограничения, существовавшие на всем протяжении русской истории, касались исключительно евреев иудейского вероисповедания. На православных евреев, евреевкатоликов, протестантов и евреев-мусульман эти ограничения не распространялись. Еврей, принявший любую другую веру, отказавшийся от иудейского высокомерия богоизбранной нации господ, учителей и судей, обретал все права российского подданного, чем многие, кстати сказать, и воспользовались: кто искренне, кто притворно.

Аналогичная практика была распространена и в Западной Европе, что свидетельствует не о ксенофобии и не о патологическом антисемитизме исключительно русских, а об идеологической, религиозной борьбе мировоззрений, охватившей весь мир. Взять хотя бы черту оседлости или запрет на въезд евреев на постоянное жительство. Разве это было присуще только русским? Большая энциклопедия С. Н. Южакова приводит такую статистику: в конце XIX века в европейской части России (без Польши) евреи составляли 3,2 % населения, в Германии — 1,15 %, во Франции — 0,14 %, Англии — 0,13 %, а в Испании и Португалии — аж 0,01 %. Шведы и финны их вообще к себе не пускали. О чем это говорит? Видимо, о многом, и в частности о том, что никакого антисемитизма в России не было. Антисемиты были, но где их не было? И еще. Если в Западной Европе к евреям относились хорошо, то почему же они не жили там, а стремились в Россию? Интересный вопрос, не правда ли? Значит, что-то их привлекало у нас? А что могло их привлекать? Вряд ли кто однозначно ответит на этот вопрос. Предположительно можно лишь догадываться, что именно в России, и только в ней, воспользовавшись русско-православным добродушием и состраданием, а также некоторой задержкой в становлении государственных институтов и защитительных механизмов, можно было сохранять свою кагальную систему. Это, как говорится, по большому счету. А конкретные люди и конкретные семейства именно в России, в большой и богатой стране, могли найти свою нишу, поймать свою удачу через образование, общественную деятельность, через бизнес.

И надо отдать должное евреям — они в этом преуспели. Еврейский капитал активно вторгался в Россию и приумножался в ней. Статистика свидетельствует: к концу XIX века собственность евреев достигла 500 млн рублей. Большинство банков принадлежало им и управлялось ими. Из восьми петербургских банков только один (Волжско-Камский) не был их собственностью. Ярким примером такой экспансии может служить семейство Соломона Лазаревича Полякова, которое владело шестью банками коммерческого кредита, тремя банками земельного кредита, четырьмя промышленными акционерными обществами, страховым, железнодорожным, пароходным обществами с общим капиталом 60 млн рублей. Через свои банки и общества Поляковы контролировали капиталы в 150–200 млн рублей в торговле, строительстве, промышленности.