Викки позволила себе помечтать о том, как бы проводили время Ричи и Вайатт, какими были бы их отношения как отца и сына. Вайатту очень нравилось общаться с Ричи, и мальчик отвечал ему тем же. Слезы навернулись на глаза Викки, но она решительно стерла их и вернулась в дом. Нет смысла думать о том, чего никогда не произойдет. Вайатт однажды сильно обидел ее. Она поверила ему, а он ее предал. Она не может позволить, чтобы ее сын попался в те же сети.
Викки прислонилась к двери. Слезы снова подступили, но на этот раз их было уже не остановить. Болезненные всхлипывания грозили перейти в рыдания. Прошло несколько минут, прежде чем она справилась с собой. Надо идти на работу.
Викки согласилась поужинать сегодня с Вайаттом у него дома. Ей хотелось верить, что она сможет контролировать себя, но в то же время она понимала, что ей практически невозможно сохранять хладнокровие рядом с Вайаттом. Она уже сейчас знала, что пожалеет обо всем, нервничала, ей казалось, что она играет с огнем.
В субботу Викки была сама не своя. Время то ползло, как черепаха, то летело вскачь. Она то раздумывала, как отказаться от ужина с Вайаттом, то говорила себе, что уже поздно что-то менять. Наконец день закончился. Викки заперла дверь магазина и отправилась домой.
Она приняла душ и начала переодеваться к ужину. Сначала надела и тут же отвергла джинсы и блузку, потому что наряд показался ей слишком будничным, потом забраковала платье и туфли на высоких каблуках, как слишком парадный вариант. Наконец она остановилась на шелковой блузке с брюками, оглядела себя в полный рост в зеркале и осталась довольна. Теперь ей надо было только сесть за руль и доехать до дома на холме.
От волнения у нее сводило живот. Тяжело вздохнув, она отперла гараж, вывела машину и поехала вверх по улице.
Вайатт нетерпеливо ходил из стороны в сторону по огромному холлу. Не прошло и трех минут, как он позвонил Викки. Дома ее нет. Значит, она уже выехала. Он не мог спокойно ждать. Выйдя на крыльцо, он стал смотреть на дорогу.
Что с ним происходит? Это была не первая их встреча после пятнадцатилетнего расставания, когда каждый не знал, чего ждать. Лишь неделю назад они провели незабываемую ночь, полную страсти и нежности, которая возможна только между любящими людьми. Но сейчас он не знал, что и думать.
Сейчас он испытывал скорее неуверенность. Эта неуверенность была вызвана не только его личными переживаниями, но и странным поведением Викки. Она, то пылала страстью, была мягкой и податливой, то становилась неприступной и холодной, как лед. Он старался относиться к ней с пониманием, помогать ей, но терпение его подходило к концу. Он не мог дождаться, когда же, наконец, она появится в его доме и ответит на вопросы, которые так его мучают.
На дороге показался свет фар. С волнением он следил, как машина остановилась перед домом. Сердце его забилось сильнее, дыхание участилось. Он торопливо спустился по ступенькам, открыл дверцу машины и предложил Викки руку. Она оперлась на нее, вышла из машины и тут же оказалась в его объятиях.
— Я уже начинал волноваться. Боялся, что ты передумаешь.
Как Викки хотелось бы иметь хоть часть его уверенности! По дороге она несколько раз останавливалась, спрашивая себя, не вернуться ли домой.
— Должна признаться, что я об этом подумывала.
— Я рад, что ты здесь. — Он нежно поцеловал ее в губы и повел в дом.
Она покорно шла за ним и раздумывала о том, что изменилось за прошедшую неделю. Чем эта ночь отличается от той? Изменилось то, что Вайатт и Ричи познакомились и понравились друг другу. Их дружба еще не стала прочной, но неделю назад никакой дружбы вовсе не было.
Они зашли в дом. Пятнадцать лет назад именно здесь, в этом холле, перед этим камином, Генри Эдвардс отчитал ее и сообщил о том, что его сын уехал из Морского Утеса, чтобы избавиться от ее приставаний.
Паника охватила Викки. Она резко остановилась и бросилась назад, к двери.
— Не могу! — Боль, несправедливая обида, вопросы, мучившие ее все эти годы, обрушились на нее. Слезы застилали ей глаза, рыдания сдавливали горло. — Не знаю, в какие игры ты со мной играешь и зачем тебе это, но я больше так не могу!
Вайатт непонимающе смотрел на нее. Он видел ее страдания, слезы, слышал крики отчаяния.
Он схватил ее за руку, чтобы задержать.
— О чем ты, черт возьми? Какие игры? — с болью спросил он.
— Прекрати, Вайатт! Перестань! — Она вырвала руку, стараясь сохранить контроль над ситуацией. — Ты прекрасно знаешь, о чем я, о том, что ты сделал со мной пятнадцать лет назад. Или на этот раз ты не собираешься удирать?
Он больше не мог сдерживать себя. Схватив ее за плечи, он прижал ее к стене:
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, черт побери!
Викки тоже больше не могла молчать. Она посмотрела на него сквозь слезы и произнесла слова, которые так долго хранила в себе:
— Пятнадцать лет назад ты бросил меня. Ты подло сбежал, когда я уехала из городка на два дня, не оставив мне даже записки, не сказав ни слова на прощанье. Я пришла сюда, в этот дом. В этом самом зале твой отец сообщил, что ты устал от меня, что я не даю тебе дышать и ты предпочел уехать. Ты имеешь право на свободу, а я тебя этого лишаю. — Она вздрогнула всем телом и, подавив рыдания, продолжила, прежде чем Вайатт смог прервать ее: — Я была в шоке. Ты не смог бы причинить мне больших страданий, даже если бы ударил ножом. Я чувствовала себя так, словно из меня душу вынули, и не понимала — за что. Я построила свою собственную жизнь, но за все эти годы не смогла понять, чем же так тебя обидела, что ты сбежал тогда. А теперь, пятнадцать лет спустя, ты снова вторгаешься в мою жизнь и ведешь себя так, словно ничего не случилось, словно мы расстались друзьями. Но ничего не выйдет, Вайатт. Я старалась простить тебя, но не смогла. Я не могу вести себя так, словно ничего не случилось.
