Мы наш, мы новый... - [41]

— Ага. Теперь понятнее. Вот что, Петр Афанасьевич, давайте-ка отправим наши отряды к месту рандеву, а сами пройдем в мою каюту и обстоятельно обо всем поговорим. Признаться, я все еще до конца не понимаю что тут и почем.

В каюте Науменко обстоятельно изложил свое видение по выполнению поставленной задачи, что не вызвало отторжения у Иессена. Поведал тому о произошедшем ночном бое и понесенных японцами потерях. Ничего не скажешь, произвел впечатление. Поведал более подробно и о прошедшем бое двух эскадр и о том, что Макарову не повезло в самый последний момент, когда, казалось, все уже было позади. Но в общем и целом получалось, что Тóго изрядно намяли бока, если не в эскадренном бою, то уж потом явно. Однако, Иессен высказал сомнения по поводу того, что Камимура не сможет выставить достаточные силы против его отряда, все же насколько сильно досталось крейсерам в прошедшем бою было неизвестно. Наличие повреждений, совсем не обязательно поставит его крейсера на прикол. Но приказ есть приказ и выполнять его придется.

Стало известно и о том, почему так задержались крейсера, ведь по всему выходило, что опаздывали именно "росичи", потерявшие трое суток, в связи с атакой японских линейных кораблей. Все просто. Иессен едва получив приказ, уже к вечеру вывел отряд в море. В отряде было уже давно заведено иметь полные угольные ямы и выходили в море они весьма часто, для совершения маневров, уж где-где, а во Владивостоке до дефицита угля было еще очень и очень далеко. Спасибо Сучанску. Так что, маневры проводились с завидной регулярностью. Иногда корабли отсутствовали и по два дня, а затем внезапно возвращались. Но как раз перед получением телеграммы от Макарова наметилось некоторое затишье, так как производилась переборка механизмов. Вот и пришлось Карлу Петровичу вертеться, как угрю на сковороде, путая японских шпионов. Спешный вечерний выход эскадры завершился, возвращением в порт и как всегда догрузкой пережженного угля, с утра новый выход и возвращение через двое суток. Новый выход через сутки и возвращение уже через двенадцать часов. Только после этого отряд двинулся таки в настоящий поход. Иессен очень надеялся, что все же удалось запутать японских соглядатаев. Науменко тоже на это надеялся, а вдруг и впрямь, то затишье было вызвано появлением миноносцев. А так, по всему выходило, что истребителям пора ретироваться, запас топлива-то не бездонный.

* * *

Как говаривал один еврей: "это просто праздник какой-то!" Подобного никто не мог ожидать даже в самых смелых мечтах. Удача начала сопутствовать русским с самого начала. В первый же день, был остановлен английский пароход, оказавшийся угольщиком, на борту которого имелся отличный кардиф. Судно с контрабандой было реквизировано. Иессен не хотел связываться с нейтралом, да еще и англичанином, а потому едва сумел перебороть себя, чтобы не отправить его на дно, а там пусть разбираются. Но по здравому размышлению все же пришел к выводу, что уголь им в длительном походе совсем не помешает, а потому команду временно свезли на "Чукотку", намереваясь при случае, либо пересадить их на другого нейтрала, либо высадить их от греха подальше.

Это было проделано, когда отряд из четырех миноносцев немного пошумел в Фузане, где было потоплено два небольших японских парохода и также принадлежащие стране восходящего солнца три шхуны. При виде этих красавиц у Антона, принимавшего участие в налете, зашевелилась жаба, уж больно в хорошем состоянии они были. Обстреляли японские казармы, высадили англичан и убрались восвояси.

Через пролив шли днем, раскинув в стороны щупальца из действующих парами миноносцев, на которых находилось четыре призовые команды. За время прохождения пролива было задержано еще четыре воинских транспорта, все с воинскими грузами. Потоплено три шхуны, уж с чем с чем, а со шхунами Иессен не хотел иметь никаких дел – только на дно.

Восточно-Китайское море порадовало еще тремя транспортами, на одном из которых оказалось полторы тысячи солдат и офицеров. К сожалению моряков, самурайский дух в японцах не взыграл и пришлось брать корабль как приз, а всех находящихся на борту объявить военнопленными. Соответственно пришлось выставить и охрану, которая приступила к разоружению "пассажиров", те сопротивления не оказали. Иессен только возблагодарил бога за то, что на транспортах захваченных ранее было столько продовольствия, так что проблем с пропитанием такого количества народа не предвиделось как минимум в течение года.

Желтое море также не разочаровало, было захвачено еще четыре транспорта с различными грузами военного назначения, а также два транспорта с личным составом. Вернее один. С одного из пароходов по миноносцу устремившемуся к нему с поднятым по международному коду сигналом с требованием остановиться, чересчур горячие головы открыли ружейную пальбу, даже пулемет успели установить и дать пару очередей. Недолго думая, командир 305-го, выпустил по пароходу торпеду, дождался пока тот потонет, а затем приступили к спасению оставшихся в живых. Осталось не так много, на борт миноносцев было поднято не больше трех сотен человек, которых затем переправили на другой захваченный транспорт. Второй, видя участь первого брыкаться не стал и сдался.