Мы — можем! - [69]

Так вернулась главная потеря. Но чудеса на этом не закончились. Такой уж был день. Ближе к обеду ребятишки из аварийной партии принесли мой нож в чехле. Он тоже избежал утопления — упал по ту сторону фальшборта и съехал в угол, образованный палубой и бортом рубки.

Я не стал ожидать всплытия фонарика. С моей стороны это была бы уже наглость. И так все было забавно и неправдоподобно.

Что касается находок, то этим мы особенно не избалованы. В основном это кранцы, концы и некоторые полезные вещи, найденные на судах, от которых отказался судовладелец.

По этой части больше везет водолазам. Хотя они и не ищут кладов, как поется в одной пошлой песенке, но при выполнении заурядной работы порой находят старинные якоря, пушки и дельные вещи. Как-то они подняли и презентовали мне деревянный щит, покрытый латунью. Сперва мы решили, что это доска почета из красного уголка большого парохода. Но после тщательной экспертизы этот щит был признан иконостасом с корабля начала ХХ века.

Глава 7. Спасательное вознаграждение

Международное морское право и Кодекс торгового мореплавания РФ предусматривают материальное вознаграждение для спасателей, добившихся полезного результата.

Спасение человеческой жизни на море — обязанность любого моряка, тем более спасателя.

Но спасение судов и грузов является коммерческой деятельностью. Эта деятельность может осуществляться только с согласия Мастера АС или по его просьбе. Отношения спасателя и судовладельца (от имени которого ведет дела капитан АС) обычно оформляются Договором о спасании (Спасательным контрактом) той или иной формы. В любом таком документе в верхнем правом углу забита преамбула — NO CURE — NO PAY. В переводе на русский это означает — «без спасения нет вознаграждения».

То есть спасатель рискует всеми затратами операции. Если он не добьется победы, он ничего не получит за тяжелую и опасную работу. Это справедливо, но не всегда выполняется.

В нашей практике не раз бывало, что спасение было, а вознаграждения не было. Настроение владельцев аварийного судна порой значительно меняется в процессе операции. Сначала им кажется, что они отдали бы все, чтобы не видеть и не слышать, как судно бьется на камнях. Волна растет, удары все сильнее, и очень много шансов, что оно будет разбито. Человеку непривычному становится страшно. Даже сидеть, не держась за что-нибудь прочное, невозможно. Удары волн сбрасывают тебя со стула. Грохот ударов, стон и скрежет рвущейся стальной обшивки заглушают вой штормового ветра. Из воздушных головок пробитых днищевых танков со свистом вырывается воздух, смешанный с водой.

Но когда дело сделано, АС на плаву, и ему уже ничего не угрожает, а погода начинает ластиться и близко порт-убежище, настроение кардинально меняется. Его общая тональность сводится к вопросу: а что вы такого сделали? Конечно, так бывает не всегда. Бывали случаи, когда спасенный экипаж и Мастер надолго проникались дружескими чувствами к спасателям, а спасательное вознаграждение выплачивалось быстро и без споров.

Однако в мире много нечистоплотных дельцов. Дело потом рассматривается у Ллойда или в нашей Морской Арбитражной Комиссии, однако результат не всегда отвечает нашим чаяниям. Да и общий уровень МАК после перестроечных катаклизмов заметно понизился.

В советское время спасателей, внесших решающий вклад в победу, награждали правительственными наградами.  Там тоже не всегда было все справедливо и чисто, но, тем не менее, именно тогда получили свои ордена и медали заслуженные спасатели — Михаил Никитич Заборщиков, Михаил Григорьевич Лашко, Алексей Егорович Смагин, Паша Литвин, Витя Шалев и многие другие.

А были и в то время блестящие операции, не удостоенные милости высокого начальства. Мои старшие друзья — участники Великой отечественной войны — говорили мне:

— Женя, мир устроен несправедливо. Но не Богом, а грешными людьми. И поэтому не огорчайся, если тебя не наградят за подвиг. Но когда сподобятся наградить, принимай с чистой совестью любую награду за пустяк или по случаю, даже если она явно превышает твои заслуги в этом деле.

Таким образом Господь компенсирует несовершенство мира. Я принял этот завет, и следую ему в жизни.

У нас в 1917 году отменили традиционные русские награды и придумали новые. В годы Великой отечественной войны стали потихоньку возрождаться старые русские традиции — погоны, гвардия. Слово «офицер» перестало быть ругательством. Оказалось, что Суворов, Ушаков, Кутузов, Нахимов и святой благоверный князь Александр Невский не были таким дерьмом, как изображали их борзые ленинцы. Наше правительство учредило ордена и медали с изображением русских талантливых полководцев. А орден Славы получил даже георгиевскую ленту, которую сегодня так люто ненавидят наши вчерашние побратимы.

Понемногу воскрешаются и старые награды России.

С перестройкой ордена и медали стали вручаться только бизнесменам и шоуменам, спонсорам и дилерам.

Но в последнее время их снова стали давать бойцам, конструкторам, рабочим и врачам. Так что есть шанс дождаться, что и моряков-спасателей снова будут удостаивать правительственных наград России.