Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов - [120]
– Да ладно. Если хоть что-то полезное покажете, будем благодарны. Нам любое лыко в строку. А может, и вы у нас чему-то научитесь. А как еще готовиться? Давайте со двора и сразу направо, дальше я покажу дорогу.
– Далеко?
– Тут все недалеко, хоть и дальняя от нас часть острова. Форт Шанец, слышали про такой?
– Нет, не довелось, – чистосердечно признался пациент.
– Основная оборонительная позиция острова, – въехал я в знакомую колею. – За валом форта уже только заросшая кустами и жидким лесом коса болотистая. Окончательно перестроили форт только к началу двадцатого века, переименовали в форт Шанц. Вал, казематы, пороховые погреба, все всерьез. В последние годы там пейнтболисты всякие обитали, а теперь там вроде как самостийное стрельбище и полигон образовались. При этом надо повнимательней, туда еще всякое прибредает, бывает. Наши как раз на прочесывании там сейчас – по вызову.
– А тут глянь чего есть, – вдруг засуетился сзади Енот.
– Не трожь пулемет, – подпрыгнул на сиденье Мельников – Он не любит.
– Чего это? – с явной готовностью вступить в полемику поинтересовался пассажир.
– Маниту в нем капризный, – объяснил «американец», явно недовольный рукоприкладством Енота. – Спугнешь, и пойдут задержки через выстрел, придется обратно в Америку везти, к шаману.
– Ой, ладно, – парировал хромой. – Вам того маниту в любой синагоге к точному бою приведут. Шобы вы себе не думали, я даже протекцию составлю. Мне можно, я только посмотрю, меня пулеметы за своего признают.
Повздыхал о чем-то, полязгал железом, посопел, приговаривая: «Ой, ой, как оно тут», – потом все же оставил агрегат в покое. А хозяин пулемета как на иголках все это время сидел.
Ехать тут просто – пили себе да пили по единственному шоссе, пока не упрешься в вал, на котором и в котором казематы, капониры и орудийные позиции форта. А во дворе уже стояли наши и «Найденыш». Ребята разом повернулись к нам. Ильяс помахал рукой.
– Вообще у нас вроде как занятия тут намечались, так что это не только по вашей вине сбор, не напрягайтесь, – постарался я успокоить явно чувствовавшего себя не в своей тарелке пациента.
Он выразительно поглядел на меня и вздохнул. Потом аккуратно притер свою «шишигу» к бронетранспортеру.
Грузовик пристроился к БТР, а команда между делом распределилась в некое подобие редкой шеренги, повернутой лицом к валу. Там же, метрах в двадцати, на воткнутых в землю рейках были закреплены грубо вырезанные из картона силуэтные мишени. Шесть штук. Вроде как стрельбище получилось.
Поздоровался Мельников со всеми, наши ответили вполне доброжелательно. Представился он максимально кратко, затем сказал:
– Я должен сразу предупредить. Не знаю, как доктор сумел заподозрить, что я большой эксперт по стрельбе, я вроде поводов к тому не давал. – Тут он опять выразил взором всю свою укоризну в мой адрес. – Теперь я вынужден выступать публично. Поэтому… поэтому попробую показать то, что действительно умею и что считаю наиболее важным в подготовке любого пистолетчика. Правильное извлечение оружия из кобуры с одновременным наведением на цель и приемы стрельбы «ноль-пять», то есть на дистанции наиболее частого применения пистолета, где все решает умеренная меткость в сочетании с неумеренной скоростью.
– То есть американская школа? И не военная? – с пониманием уточнил Брысь.
– Так точно, ни разу не военная, – подтвердил Мельников. – Военные вообще склонны пистолеты недооценивать, так что ничего нового в искусство владения оным американские военные тоже не внесли. Разве что, – тут сэнсэй потянул из кобуры свой здоровенный пистоль и показал всем, – вот это. Этот пистолет был создан по заказу американской армии, и пуля из него должна была сшибать лошадь с копыт. На мой взгляд, один из наиболее точных и комфортных в стрельбе пистолетов вплоть до настоящего времени. Ладно, речь не об этом. – Он убрал оружие в кобуру, оглядел нас, стоящих перед ним в шеренге.
– Интересно – это у него тот самый пресловутый кольт тысяча девятьсот одиннадцатого года выпечки? – негромко пробурчал стоящий рядом со мной Андрей.
– Как бы там ни было, – продолжил Мельников, – но главное умение в обращении с пистолетом – умение правильно выхватить его из кобуры. Без суеты, без лишних движений, с четким направлением оружия на цель. Подойдем к мишеням ближе. На такой дистанции, как сейчас, я буду вести огонь из автомата. – Шеренга наша, шурша травой, пошла в сторону мишеней. Встали поближе. – Насколько я помню, советских милиционеров обучали выхватыванию пистолета из закрытой кобуры, досылу патрона и выстрелу в сторону цели за четыре с половиной секунды, то есть за время, достаточное для того, чтобы не только быть пораженным огнем противника, но и даже дать добежать до себя противнику с ножом, если он настроен решительно, – продолжил лекцию «американец». – Ремер хмыкнул достаточно громко. Стоящий рядом Андрей тонко ухмыльнулся, но тут же дисциплинированно стер улыбку с лица. Мельников посмотрел внимательно и невозмутимо продолжил: – В Америке тогда процветала почерпнутая из кино страсть к «быстрому выхватыванию», хотя оно вовсе не всегда приводило к быстрому выстрелу. Потому что если выхватить пистолет очень быстро, то за счет такой скорости просто невозможно сразу точно ориентировать его по цели, требуется доводка. – Он не глядя пихнул кольт в кобуру, мигом выхватил и чуть-чуть комично довел ствол на цель. – И важный момент: пистолет готов к открытию огня только в крайнем положении, а до достижения оного стрелок практически безоружен.
