Мы из губрозыска - [8]
К будущему месту службы Петр прибыл к пяти часам вечера.
Глава 4
Губрозыск занимал здание старинного купеческого особняка, выходившего узким торцом к улице. Над дверями висела табличка «Губернский уголовный розыск». Неподалеку от входа пустовала коновязь.
У дверей стоял скучающий боец ЧОН с винтовкой. От нечего делать, он вертел головой по сторонам.
Завидев вылезавшего из коляски Елисеева, боец напрягся, взял винтовку на изготовку.
— Вы по какому вопросу, товарищ?
— Мне бы к начальнику пройти.
— Нет его, по делам уехал, — сообщил часовой.
— А кто за него остался?
— Товарищ Колычев. Елисеев обрадовался.
— Тогда я к нему.
— Проходите, — разрешил боец.
Петр толкнул массивную дверь, оказался в длинном и темном коридоре. Доски под его тяжестью заскрипели. На скамейках, установленных вдоль побеленных стен, сидели люди: потерпевшие или те, кого вызвали для допроса. При виде Елисеева все, словно по команде, вскинули головы.
— Здравствуйте, — слегка опешив от неожиданного внимания, произнес Елисеева.
— Вы к кому? — спросил его дежурный, сидевший за обшарпанным столом.
Петр хотел ответить, но сейчас же зазвонил телефон, и дежурный схватился за трубку:
— Губрозыск, дежурный по городу Федотов… Говорите адрес… Медленнее, пожалуйста. Воскресенский проспект, дом три, все верно? Принято. Отбой.
Он бросил взгляд на настенные часы и что-то записал в большой прошнурованной книге. Потом, вспомнив об Елисееве, спохватился:
— Простите, вы к кому, товарищ?
— К Колычеву.
— Вторая дверь направо, — сказал дежурный и потерял к нему интерес.
— Спасибо, — поблагодарил Петр.
Колычев сидел в маленькой прокуренной комнатушке с узким зарешеченным окном. Из всей мебели два стола, несколько стульев и несгораемый шкаф, поверх которого лежали пухлые папки.
— Петр! — обрадованно приподнялся Колычев. — Здорово, герой!
«Губрозыск занимал здание старинного купеческого особняка…»
Елисеев смущенно потупился.
— Брось барышню изображать! Проходи, не стесняйся! Из транспортной уже звонили, рассказали о твоих подвигах. Лихо ты, говорят, Пичугина кончил. Прямо голыми руками. Чуть голову не оторвал…
— Случайно вышло. Я его живьем, гада, взять хотел, — признался Петр.
— Все равно, молодец! Не сплоховал. Выходит, не зря я тебя товарищу Янсону сватал! — горделиво произнес Колычев.
Многие начальники уголовного розыска по традиции были переведены из ЧК. Не стал исключением из правила и начальник Железно-рудского губро, бывший латышский стрелок Янсонс. Правда, буква «с» на конце его фамилии постепенно исчезла, и теперь начальника величали чуть короче — товарищ Янсон. Прежде Елисееву не доводилось с ним сталкиваться лично, но все отзывы были только положительными: угрозыском заведовал человек ответственный, строгий, но справедливый, вдобавок, с неплохим опытом оперативной работы.
— А где он? — поинтересовался Петр и услышал ответ:
— Там же, где почти все наши — в клубе, Ленина слушает.
— Как Ленина?! — удивился Елисеев. — Он что — в Железнорудск приехал? А почему нам никто не сообщал? Это же такое дело… такое… — От избытка чувств у него перехватило дыхание.
Шутка ли — сам товарищ Ленин в их губернском городе. Да это событие всероссийского, если не сказать — мирового масштаба.
Колычев засмеялся.
— Ну, ты, братец, хватил! У Ильича и без нас забот хватает. В Москве он, работает.
— А как же… — совсем ошалел Петр.
— Ларчик просто открывается. Пластинки сегодня привезли с его речью. Наших первыми слушать пригласили, — похвастался Колычев. — Мы с тобой завтра пойдем. Товарищ Янсон велел устроить стопроцентный охват. Каждый сотрудник обязан услышать Ильича. Ты, кстати, как — партийный?
— Нет, — мотнул головой Елисеев. — Сочувствующий.
— Непорядок, — сказал Колычев.
Петр виновато потупился. Он подумывал о вступлении в партию, но не решался сделать первый шаг. Быть большевиком — большая ответственность. Честь велика, но велик и спрос.
— Я поговорю с товарищами по партячейке. Думаю, скоро поставим вопрос по тебе. Нас, партийных, мало, но вместе мы — во, сила! — Колычев сжал ладонь во внушительного размера кулак. — Горы свернем! Солнце с неба достанем.
Дверь распахнулась, в комнату стремительной походкой ворвался невысокий плотный мужчина лет сорока с русыми коротко стрижеными волосами. На нем был английский френч, обтянутый крест-накрест портупеей, и темно-зеленые кавалерийские галифе. Взгляд у мужчины был ясный и решительный.
Елисеев при виде его вытянулся. Вышло это как-то само собой.
— Товарищ Янсон, — сразу обратился к нему Колычев. — Вот, обещанное пополнение: Петр Елисеев из уездной милиции.
— Елисеев?! — обрадованно воскликнул Янсон.
Он протянул руку.
— Очень рад!
— Спасибо, товарищ Елисеев. Взаимно.
— Теперь будем работать вместе. Наслышан уже о вас, наслышан. Мало того, что Колычев все уши прожужжал, так еще и в клубе только и разговоров, как вы у вокзала отличились.
Начальник губро говорил по-русски бегло и без малейшего акцента. Петр с удовольствием пожал его крепкую руку, невольно отметив широкую, как у молотобойца ладонь.
— Одно плохо — засветились вы. Теперь вас как новое лицо в оперативных мероприятиях будет сложно использовать, — задумчиво произнес Янсон. — Уголовники нас наперечет знают. Потому и хотел вас, как человека пока неизвестного, к нам выписать. Но ничего, что вышло, то вышло. Будем надеяться, что сильно все же не примелькались. У вас есть, где остановиться в городе, хотя бы на первое время?
