Музыка под занавес - [35]

— Лучше ничего им не говорите, — посоветовал Ребус.

— Хотелось бы мне знать, как они пронюхали, — проворчал мистер Андерсон. — Надеюсь, это все?..

— Что вы имеете в виду?

— Вы так и будете к нам ходить? Мы, кажется, рассказали все, что знали…

— Только если возникнут новые вопросы. Пока же я попрошу вас в самое ближайшее время зайти в участок на Гейфилд-сквер и подписать официальные показания, — деловито сказала Шивон, доставая из бумажника еще одну служебную визитку. — Только сначала позвоните вот по этому телефону и спросите детектива Тиббета или детектива Хейс.

— Не понимаю, какой в этом смысл? — раздраженно поинтересовался Роджер Андерсон.

— Мы расследуем убийство, сэр, — сухо ответил Ребус. — Ни в чем не повинного человека избили так, что он умер, и убийца пока гуляет на свободе. Мне очень жаль, что мы доставляем вам неудобства, но такова наша работа.

— А по-моему, вам ни капельки не жаль, — буркнул Андерсон.

— На самом деле мое сердце буквально истекает кровью от жалости, — едко парировал Ребус. — К вам. Только это не всегда заметно. — Он повернулся, словно собираясь уходить, но снова остановился. — Кстати, что у вас за машина такая, что вы предпочитаете парковать ее в людных местах?

— «Бентли». Модель «континенталь ГТ».

— Ого!.. — присвистнул Ребус. — Похоже, в Первом шотландском вы работаете не в отделе писем.

— Это не означает, что мне не пришлось начинать с самого низа. А теперь прошу прощения, инспектор, — мне кажется, я слышу, как подгорает наш ужин.

Миссис Андерсон всплеснула руками и бросилась в кухню.

— Если ужин немного подгорит, — сказал Ребус, — вы всегда можете заменить его еще парой бокалов джина.

Андерсон предпочел не отвечать. Вместо этого он поднялся в надежде, что полицейские поймут намек и уберутся восвояси.

— Кстати об ужине, — небрежно сказала Шивон, укладывая бумаги обратно в папку. — Вы хорошо поужинали после посещения церкви?

— Очень хорошо, спасибо.

— А где, не подскажете? Я всегда стараюсь узнать, где есть неплохой ресторан.

— О, я уверен, вы сможете позволить себе там побывать, — сказал мистер Андерсон с издевательской улыбкой. — Ресторан называется «Помпадур».

— Я постараюсь устроить так, чтобы за ужин платил он. — Шивон кивнула в сторону Ребуса.

— Уж постарайтесь, — со смехом сказал мистер Андерсон. Закрывая за ними дверь, он все еще хихикал.

— Ничего удивительного, что его жена предпочитает возиться в саду, — заметил Ребус. — Что угодно, лишь бы быть подальше от этого надутого идиота. — И он зашагал по дорожке к улице, на ходу нащупывая в кармане сигареты.

— Если я расскажу тебе кое-что интересное, ты пригласишь меня поужинать в «Помпадур»? — поддразнила Шивон.

Ребус достал зажигалку и кивнул.

— Я заметила экземпляр ресторанного меню на столике швейцара в отеле.

Ребус прикурил и выпустил в ночное небо тонкую струйку дыма.

— Действительно, любопытно. И как ты думаешь, почему оно там оказалась?

— Да просто потому, что ресторан «Помпадур» находится в отеле «Каледониан».

Несколько мгновений Ребус молча смотрел на нее, потом в два прыжка подскочил к двери и несколько раз ударил в нее кулаком. Мистер Андерсон, открывший на стук, выглядел крайне недовольным, но Ребус не дал ему возможности выразить свои чувства вслух.

— Перед тем, как на него напали, — сказал он, — Александр Федоров пил в баре «Каледониан».

— Ну и что?

— А вы были в ресторане отеля примерно в это же время. Вы, случайно, его не видели?

— Мы с Элизабет даже не приближались к бару. «Каледониан» — довольно большой отель, инспектор… — Он стал закрывать дверь, и Ребусу на мгновение захотелось выставить ногу, чтобы ему помешать. Ничего подобного ему не случалось проделывать уже очень давно.

Увы, он не мог придумать ни одного дельного вопроса и только пристально смотрел на Роджера Андерсона, пока тяжелая дубовая дверь не захлопнулась перед самым его носом. Даже после этого Ребус некоторое время стоял неподвижно, надеясь, что хозяин передумает и откроет, но Андерсон, по-видимому, ушел есть свой подгоревший ужин или подкрепляться джином.

Повернувшись, Ребус снова пошел по дорожке.

— Ну, есть какие-нибудь идеи? — спросила Шивон.

— Давай сначала побеседуем со второй свидетельницей, — ответил Ребус. — А потом я расскажу тебе, что я думаю.

Нэнси Зиверайт жила на четвертом этаже многоквартирного дома на Блэр-стрит. Окаймленное пыльными лампочками объявление в доме напротив извещало о наличии в полуподвальном помещении сауны. Чуть дальше по улице кучковались у дверей бара курильщики, а со стороны Хантер-сквер доносились вопли и пьяные выкрики: там вопреки всем усилиям полиции часто собирались городские бездомные.

Подъезд дома был почти не освещен, и Ребус поднес к домофону зажигалку, чтобы Шивон смогла прочесть список жильцов. Большая часть квартир в доме сдавалась; люди приезжали и уезжали, поэтому возле каждой кнопки было налеплено сразу по нескольку желтых или розовых офисных стикеров с именами обитателей. С трудом разобрав на одной такой бумажке фамилию Зиверайт, Шивон нажала кнопку вызова, и замок почти сразу щелкнул, открываясь. О том, кто и к кому идет, никто так и не спросил.