Музыка пчел - [53]

Он поднял конверт, подписанный «Джейкоб». Внутри было десять купюр по двадцать долларов и пара открыток с молитвами – одна со Святой Девой Марией, другая – со святым Эгидием. Мама написала записку на обороте последней: «Сын афинянина, отшельник, Эгидий является защитником инвалидов». Джейк засмеялся. Только мама так может. Под открытками был еще один лист бумаги. Это официальная форма штата Орегон. Мама заполнила ее от его имени, удалив себя и Эда в качестве опекунов. Как совершеннолетний, Джейк теперь мог получать пособие по инвалидности напрямую, говорила форма. Она также поменяла адрес доставки на Алисин и проставила за него печать на конверте. Его ежемесячный чек по инвалидности был прикреплен скрепкой и подписан ее идеально красивым почерком.

Джейк покачал головой.

– Вау! Вот это ты даешь, мам.

Он ее недооценил. Платье в цветочек, аккуратно завитые волосы, и смиренное христианское поведение скрывали женщину действия. Бо́льшую часть времени она была хранительницей мира и плавала вокруг своего вечно хмурого мужа. Но у нее тоже были пределы. Джейк вспомнил, как однажды она устала просить Эда, убрать пустые банки из-под пива из гостиной вечером. Однажды, когда тот был на работе, она собрала их в мусорный мешок и положила их на пол рядом с диваном с подушкой и пледом, и рано ушла спать. Эд пришел домой поздно, в доме была полная темень, ужина нет, а дверь в спальню закрыта. Они никогда об этом не говорили, но после этого его банки мигом отправлялись на переработку.

У Джейка дыхание перехватило, когда он подумал, что случится, если его отец увидит, что сумма чека была списана с их общего банковского счета. Джейк слышал, как они ругались по этому поводу через пару недель после того, как Джейк вернулся из реабилитационного центра в Портленде.

– Джейку нужны сбережения на будущее, Эдвард. – Голос мамы доносился через тонкие стены его комнаты. Эд ответил что-то, что Джек не расслышал.

– Это не правда, Эдвард, – ответила его мама.

Джейк приоткрыл дверь.

– Из мальчишки не выйдет толк. Он всегда был лентяем. И уж точно я не стану поощрять дармоедство.

Джейк стиснул челюсть, вспомнив это. Правильно, Джейк. Просто лентяйничаешь в инвалидном кресле. Все же он надеялся, что его матери не придется от этого страдать.

А теперь Джейк слушал себя в золотом раскате улья. Ему не терпелось подобраться поближе, чтобы увидеть хитросплетенную жизнь внутри. Он подумал о Гарри, и его живот забурлил от зависти. Пчелы его вроде бы даже не заинтересовали. Джейк уже знал так много из того, что успел прочитать. Но эти дурацкие ульи слишком высокие, и Джейк знал, что у него не получится выполнять ту работу, которая Алиса просит.

Он посмотрел на улей № 6, в котором было две магазина и один корпус, стоящие на днище улья. Уровень крышки улья был намного выше его головы. Он точно не сможет даже открыть улей, как это делает Алиса, не то что рамки увидеть. Очень обидно. С тех пор как он вернулся из реабилитационного центра, он ни разу не позволял себе к чему-нибудь привязаться. Ничего не проникало в черный пузырь пустоты, в котором он жил, когда расстался со всеми перспективами. Теперь его позвала эта блестящая живая масса – эта волшебная пчелиная жизнь. Он сплел пальцы, готовясь приступить к работе. Улей стоял прямо перед ним, но это было невозможно.

Джейк проехал мимо новых ульев, которые Алиса привезла из Портленда, и встал как вкопанный. Покрашенные в белый цвет и пронумерованные от № 13 до № 24 черным восковым карандашом – новые ульи были высотой всего в один магазин. Джейк остановился рядом с № 13. Он мог запросто достать рамки из этого улья, понял он с растущим энтузиазмом. Надо подождать и спросить Алису, подумал он. Она должна прийти домой через пару часов. Но потом Джейк прикинул: «Да какая разница? Что может пойти не так?»

Он закрыл глаза и прокрутил в голове все шаги, которые он так часто наблюдал – зажечь дымарь, поддеть крышку, выдуть дым, снять крышку. Он может это сделать. Он слушал жужжание пчел, чувствовал их вибрацию у себя в груди, как будто в его теле был золотой улей. Потом услышал еще что-то. У этого нового звука было отчетливый тон. Джейк навострил уши. Звук был легче и немного выше, чем другие, как обертон. Что это такое? Надо выяснить.

Он схватил стамеску и пару перчаток. Попытавшись надеть шляпу и вуаль на голову, он понял, что она не налезет на его волосы. Он отбросил шляпу и осмотрел дымарь. Вообще он читал, что не все пчеловоды пользуются дымарем. Пчеловод из Университета штата Огайо в своих видео, которые Джейк посмотрел в интернете, не носил ни перчатки, ни вуаль. Перчатки он тоже отбросил. Решил, что приступит как есть – быстро и налегке. Как мог близко подъехал на кресле к № 13 со своей правой стороны, которая у него была сильнее. Он закрыл глаза и слушал. Гудение поселилось у него в груди. Дыхание замедлилось, он услышал его снова, эту золотую ноту выше остальных. Он гудел в такт. Он вдохнул, выдохнул и поддел крышку. Она легко подпрыгнула, потому что улей был новый и еще не до конца запечатан прополисом. Потом Джейк снял внутренний слой утеплителя и отложил. Из него вылетело трио пчел. Он сидел, не шелохнувшись, не убирая руки с колен и закрыв глаза.