Музыка на иностранном - [4]

И только сейчас — когда я остался один в целом мире — я ясно вижу то самое правильное начало для задуманной мною книги; начало, которое не давалось мне без малого десять лет, а теперь выступило из теней печального одиночества и подарило мне первую улыбку новорожденного младенца.

Мужчина лежит в постели со своей женой; они только что занимались любовью, и это было восхитительно, а сейчас она спрашивает, о чем он думает. Он отвечает, и она не хмурится и не выказывает раздражения. Он говорит, что однажды напишет роман, и они прочитают его вдвоем — когда-нибудь потом, когда они оба состарятся и их перестанут заботить все неурядицы жизни. Это будет роман о двух людях, которые встретились в поезде. Она попросит его рассказать ей побольше об этом романе, и он опишет ей первую сцену: книга начнется с аварии — машина проламывает ограждение скоростного шоссе и падает вниз по склону. А потом она скажет, что ей интересно, что было дальше.

1

Со стороны это смотрелось так, как будто кто-то спихнул в глубокий овраг старый пустой автомобиль, чтобы избавиться наконец от бесполезной рухляди; ни скорость, с которой машина вошла в поворот, ни попытки водителя как-то спастись — если у него вообще было время сделать хоть что-то — не изменили первого впечатления, что это всего лишь старый негодный рыдван, который с грохотом катится вниз по склону, в темноте, сквозь низкий кустарник. И по всему склону рассыпалось содержимое чемодана — носки, нижнее белье, брюки — и еще — бумаги, выпавшие из портфеля или, возможно, из папки. Потом эти бумаги подвергнут самому тщательному осмотру. Они соберут все — до последнего листочка, который сумеют найти, — для последующего изучения. Потом они возьмут по пачке подготовленных заранее листов с машинописным текстом и раскидают их по холму, забирая по несколько штук за раз, а уж ночной ветерок разложит эти листы среди выпавшей из чемодана одежды, металлических обломков и прочего хлама самым естественным образом. А потом все поднимутся обратно к дороге — кстати, а сколько их было? Трудно сказать; двоих-троих будет вполне достаточно. Кто-то из них наверняка вспомнит, что прежде чем ехать, надо сперва убедиться, что водитель не выжил в аварии. Или не выживет. Может быть, им придется еще оказать ему эту услугу — последнюю. Теперь на обочину — вокруг тихо. На повороте с шоссе заметен черный гравий; дорожный знак уже выправили — ряд уголков-стрелок, белых на черном, указывал влево; теперь металлический щит развернут и привинчен на место — стрелки указывают вправо. А на самом шоссе черная полоса резины смыта техническим растворителем — и под ней обнаружились белые буквы, сложенные в слова: СНИЗИТЬ СКОРОСТЬ!

Если бы вы видели эту аварию собственными глазами, скорее всего вы были бы разочарованы — все было так буднично, даже банально. Белый «моррис коммонвелс» на полной скорости врезается в ограждение. Совсем не эффектно — не как в кино. Не как в замедленной съемке, но все равно тяжеловесно и неуклюже. Не самая лучшая смерть. И этот багаж, и бумаги, выпавшие из салона, когда одна из дверей распахнулась и тут же оказалась внизу и была смята тяжестью корпуса; автомобиль перевернулся еще раз, искореженная дверца — словно открытая рана; и чемодан раскрывается от удара. И портфель раскрывается тоже. Одежда разбросана по склону. Носки, нижнее белье, брюки. Машинописные листы. Портфель раскрывается от удара. А может быть, не портфель, а папка.

В поезде Дункан или смотрел в окно, или читал повесть Альфредо Галли о молодом человеке, который увидел в окне автобуса девушку и влюбился в нее с первого взгляда. Юноша проходит мимо остановки, от которой как раз отъезжает автобус. Красивая девушка на заднем сиденье поднимает глаза — и молодой человек чувствует, что он должен с ней заговорить. Он пытается вскочить в автобус, пока тот не набрал скорость, но двери уже закрываются; автобус уходит, а красивая девушка смотрит в заднее окно, обернувшись через плечо. Молодой человек запоминает номер автобуса и в течение целого месяца каждый день ездит этим маршрутом — столько раз, сколько сможет, а точнее, сколько ему позволяет время, он работает официантом в кафе, — но эту девушку он не встречает ни разу. И вот как-то вечером в кафе, где работает молодой человек, заходит — кто бы вы думали?! — та самая девушка! Она приходит одна и садится в углу; достает ручку и маленькую записную книжку, похожую на ежедневник, и начинает что-то писать. Молодой человек устремляется к ее столику, чтобы принять заказ, но его опережает другой официант, по имени Луиджи — которого наш герой ненавидит. Луиджи приносит девушке вермут и успевает немного с ней поболтать, прежде чем его подзывают к другому столику. Молодой человек отчаянно пытается поймать ее взгляд, но она все пишет и пишет в своей книжечке, а если и поднимает глаза, то смотрит в пространство перед собой, и юноше почему-то кажется, что она какая-то подавленная и грустная, «как соловей, свою забывший песню».

Поезд остановился на следующей станции, новые пассажиры садились в вагоны. Дункан почувствовал угрозу своему уединению. Мимо окна купе проплывали лица — люди заглядывали в вагон, искали свободные места, протискивались по проходу дальше. Только не думай сейчас об аварии.