Музыка души - [78]

— Эти такие же, только для звука, — сказал Достабль.

Джимбо заглянул под крышку.

— Не вижу ничего — то есть ничо не вижу, никакого демона, — сказал он.

— Потому что там их и нет, — ответил Достабль. Этот факт беспокоил его самого. Он бы чувствовал себя спокойней, если б в ящиках сидели демоны или присутствовала какая-то магия. Что-нибудь простое и понятное. Ему не нравилась сама мысль о привлечении науки.

— Теперь вот что — «Отсос»… — начал он.

— Подпольная Материя, — сказал Джимбо.

— Что?

— "Подпольная Материя", — повторил Джимбо с удовольствием. — Наше новое название.

— Зачем вы его поменяли? «Отсосом» вы не пробыли и двадцати четырех часов.

— Угу, но мы подумали, что название не дает нам двигаться вперед.

— Как это оно не дает? Вы никуда и не двигались, — Достабль посмотрел на них и пожал плечами. — Все равно, как бы вы не назывались. Я хочу, чтобы вы спели свою лучшую песню перед этими ящиками, когда я скажу. Не сейчас, не сейчас — погодите минутку.

Достабль ретировался в самый дальний угол и натянул шляпу на самые уши.

— Все, можете начинать, — сказал он.

Несколько минут он наблюдал за группой в блаженной глухоте, пока общее прекращение движения не подсказало ему, что то, чем они занимались, пришло к завершению.

Затем он обследовал ящики. Проволока слегка вибрировала, но никаких звуков не издавала.

«Подпольная Материя» столпилась вокруг.

— Работает, мистер Достабль? — спросил Джимбо.

Достабль покачал головой.

— В вас, парни, нет того, что они улавливают, — сказал он.

— А что они улавливают, мистер Достабль?

— Не могу сказать, — ответил Достабль, глядя на их удрученные лица. — В вас что-то есть, но совсем немного, что бы это ни было.

— Эээ — Но это не значит, что вы не позволите нам выступить на Фестивале, мистер Достабль? — спросил Грохт.

— Возможно, — ответил Достабль, благожелательно улыбаясь.

— Спасибо большое, мистер Достабль!

«Подпольная Материя» проследовала на улицу.

— Мы должна кое-что сделать, если хотим вырубить всех на Фестивале, — заявил Грохт.

— Что, хочешь сказать, типа, подучится? — спросил Джимбо.

— Нет! Музыка Рока просто происходит сама по себе, — сказал Грохт. — Будешь пытаться учиться — ничего не получишь. Нет, я говорил о… — Он оглянулся вокруг. — О прикиде, например. Ты искал эти, кожаные куртки, Простак?

— Типа того, — сказал Простак.

— В смысле — типа того?

— Типа кожи. Я ходил в сыромятню на дороге Федры, кожа у них там — ништяк, но маленько попахивает.

— Нормально, сегодня ночью с них и начнем. А как насчет тех леопардовых лосин, Подонок? Может, помнишь, мы решили, что леопардовые лосины — это мысль?

Неясное беспокойство промелькнуло на лице Подонка.

— Вроде достал, — ответил он.

— Ты или достал их, или не достал, — сказал Грохт.

— Угу, но они вроде как…— Сказал Подонок. — Слушай, я не нашел магазин, в котором про такое вообще слышали, но, — эээ — ты помнишь, на прошлой неделе тут был цирк, ну, я поговорил с одним мужиком в высокой шляпе, поторговался там и…

— Подонок, — сказал Грохт спокойно. — Что ты купил?

— Посмотри на это так, — сказал Подонок, потея. — Это типа леопардовых лосин, леопардовой майки и леопардовой шляпы.

— Подонок, — сказал Грохт обреченно. — Ты что, купил леопарда?

— Типа леопарда, да.

— О, черт побери.

— Но это же чистый подарок, за двенадцать долларов всего, — сказал Подонок. — В основном он в полном порядке, сказал тот мужик.

— А чего же он от него избавился тогда? — спросил Грохт.

— Он вроде как глухой. Не слышит укротителя, так он сказал.

— Не очень-то это хорошо.

— Не вижу, почему не хорошо. Лосины и не должны тебя слышать.

— МЕЛОЧИ НЕ НАЙДЕТСЯ, МОЛОДОЙ ГОСПОДИН?

— Отвали, дед, — отозвался Грохт.

— СЧАСТЬЯ ВАМ, МОЛОДОЙ ГОСПОДИН.

— Слишком много нынче развелось нищих, так мой отец говорит, — сказал Грохт, когда они отвалили. — Говорит, Гильдия Нищих должна что-то с этим сделать.

— Да, но все нищие — члены Гильдии, — сказал Джимбо.

— Ну, тогда они не должны позволять такому количеству вступать в Гильдию.

— Да, но это все же лучше, чем болтаться по улицам.

Подонок, который проявлял наименьшую мозговую активность в группе, недостаточную, чтобы замечать внешний мир, тащился сзади. У него было неприятное чувство, будто он прошелся по чьей-то могиле.

— Этот выглядит каким-то совсем тощим, — пробормотал он.

Остальные не обратили на него внимания. Разговор вернулся в прежнее русло.

— Я сыт по горло «Подпольной Материей», — заявил Джимбо. — Дурацкое название.

— Правда, страшно тощий, — сказал Подонок. Он похлопал себя по карманам.

— Ага, мне больше всего нравилось, когда мы были «Те, Кого», — сказал Простак.

— Мы же были «Теми, Кого» всего полчаса, [28] — напомнил Грохт. — Вчера. Между тем, как мы побыли «Кляксами» и стали «Свинцовым Баллоном», помнишь?

Подонок обнаружил десятипенсовик и повернул назад.

— Должно быть какое-нибудь хорошее название, — сказал Джимбо. — Могу поспорить, мы сразу поймем, что это самое оно, как только увидим.

— Точно. Мы остановимся на том названии, насчет которого мы не начнем спорить через десять минут после того, как его придумаем, — сказал Грохт. — Мы не сделаем карьеры, если люди не будут знать, кто мы есть.