Музыка дождя - [27]

Пока Десмонд шел на работу от Розмери-Драйв до Вуд-роуд, он часто вспоминал, насколько все было проще, когда они с Фрэнком стояли за соседними кассами в магазине «Принц». Сегодня они могли резать бекон, а завтра — вешать шторы. Каждый день они встречали покупателей и сотрудников магазина, которых хорошо знали.

Фрэнк понял быстро, что это компания, в которой он может постоянно идти вверх, не останавливаясь. Сеть «Принц Фудс» разрасталась, и со временем Фрэнк станет менеджером в одном магазине, а Десмонд — в другом, если будут играть по правилам. Фрэнк усвоил правила очень быстро. Десмонд медленнее оценивал возможность нужных ходов. Зато хорошо видел, как все менялось. Он с грустью наблюдал, что чем выше ступень, на которую тащил его за собой Фрэнк, тем больше он отдалялся от людей, с которыми раньше так близко общался, что привлекало его в этой работе больше всего.

Десмонд Дойл тогда был худым молодым человеком с копной темных волос. Его дети потом часто дразнили его, рассматривая фотографии, где он был похож на пай-мальчика. Но мама никогда не позволяла им заходить в своих шутках слишком далеко. Так выглядели все молодые мужчины того времени, уверенно говорила она. Сейчас он выглядел иначе. Теперь он расчесывал волосы так, чтобы они покрывали голову полностью, а размер его рубашки стал гораздо больше. Когда-то у него было только две рубашки, и одна всегда сохла на спинке стула.

Он думал, что многие люди вспоминали о прошлом с добрым чувством, хотя жили гораздо беднее. Он правда так думал.

Десмонд никогда не понимал, за что люди так любят здания Палаццо. Считалось, что это идеальный образец архитектуры тридцатых годов. Ему казалось, что это здание очень грубое, как в фильмах про Восточную Европу. Оно выглядело устрашающе, но почему-то в статьях о нем отмечали идеальное соблюдение пропорций и выдержанность стиля.

Фрэнк, выбрав это здание, старался быть практичным. Раньше оно служило головным офисом автомобильной компании, которая разорилась. Фрэнк, который всегда все знал, говорил, что необходимо помещение для кладовой, сервис-центр для грузовиков и офисное помещение. Так почему бы не организовать это все здесь?

На первом этаже была шикарная лестница и просторная приемная, наверху — полно комнат-клеток, комнат-аквариумов. Бухгалтерию быстро обновили и компьютеризировали, а затем перевели в отдельное помещение. На третьем этаже была особая зона. Там на каждом кабинете висела табличка с именем, и все постоянно извинялись. Еще там была огромная кладовая, где доживали свои дни оконные рамы, не подошедшие по размеру, или ждали своей участи пластиковые дисплеи, которые оказались не к месту.

В центре этого хаоса, в отделе специальных проектов, работал Десмонд Дойл. Официально в этом отделе рождались новые идеи и концепции, которые должны были нагонять страх на конкурентов. В реальности же это было место, где отрабатывал свою зарплату Десмонд Дойл, потому что он был другом детства Фрэнка Квигли. Потому что они вместе прошли долгий путь, начиная с того дня, когда четверть века назад приехали сюда.

Фрэнк Квигли был спокойным и очень могущественным управляющим директором, который почувствовал время, когда надо было прыгать вверх, и прыгнул. Это произошло с приходом итальянцев. Человек, женившийся на дочери босса. Человек, благодаря которому офис Десмонда, дверь в который Десмонд открывал с таким тяжелым сердцем, располагался именно на третьем этаже.

Отдел специальных проектов проверяли. Поползли слухи, что грядет огромная проверка. Десмонд Дойл почувствовал дискомфорт, когда скрутило желудок от страха. Что все это могло означать? Обвинения в том, что отдел не выполняет своих задач? Отчет о том, как выполнялись последние проекты?

Успокоительные таблетки уже не помогали, он глотал их, как конфеты. Ему не нравились конфликты и не нравилась необходимость изображать из себя умного. Однажды он уже изображал умного, и это закончилось плачевно. Все, хватит. В возрасте, когда многие снова начинают чувствовать себя молодыми, Десмонд ощущал себя стариком. В его кабинете, в отличие от дома, фотографий не было. На стене висела фотография с пейзажем Коннемары. На снимке все выглядело более голубым и красивым, чем оно было в реальности, но Дейдра говорила, что это самая настоящая Западная Ирландия и ему нужно обязательно повесить фотографию у себя в кабинете, чтобы она была поводом для разговора. Он мог бы говорить своим посетителям, что это его родина, и рассказывать про нее.

Бедняжка Дейдра, она думала, что в таком офисе люди говорят на такие темы. Ему еще повезло, что у него нормальные стены, а не стойки из стекла, что у него есть стол, телефон и два шкафа. Позволить себе вспомнить о корнях было роскошью, которой он не знал и вряд ли узнает.

Он больше не считал, что слова на бумажках, прикрепленных к пробковой доске в его кабинете, были такими уж важными. Не было никаких специальных проектов, как раньше, осталось одно название. Настоящей работой была, например, должность менеджера по развитию магазинов. Эти люди делали бизнес. Специальные проекты ничего не значили для Десмонда Дойла, потому что в его случае эта деятельность не была востребована. В других странах такая работа ценилась, он знал это, потому что читал специальные журналы, но в «Палаццо Фудс» он считался пятым колесом.