Мужу доверяй, но о себе не забывай, или Как при разводе не остаться на улице - [2]

В те дни, когда случались финансовые катаклизмы и становилось понятно, что в доме скоро не будет даже корочки хлеба, а главное, уверенности, что черная полоса закончится, Татьяна становилась похожей на спрессованное полотенце — плотное, жесткое. Она непрерывно ездила по клиентам, соглашаясь на смешную оплату. Желающих «выписать» себе на дом высококлассного, имеющего признания мэтров, и при этом низкооплачиваемого стилиста-парикмахера ежедневно набиралось так много, что, казалось, их с трудом можно было обслужить и за неделю. Но Татьяна справлялась — стиснув зубы, ведомая идеей разделить с мужем и горести, и радости. А вечером, еле стоявшая на ногах, умудрялась приготовить роскошный ужин из самых простых и недорогих продуктов. Муж даже не догадывался, каким адским трудом его жена обеспечивает уют и тепло дома, а женщина старалась скрыть, насколько ей тяжело. Она знала, что мужу нужна ее поддержка, а не чувство вины за ее каторжный труд. «Ты — мой Ленин, я — твоя Крупская, вместе мы совершим революцию», — говорила Татьяна, целуя любимого в высокий лоб и имея в виду, конечно же, вовсе не смену политического строя.

Когда вдруг случилось так, что сбережения от доходов фирмы достигли суммы, достаточной для покупки квартиры, супруги ликовали как-то по-тихому. Одним темным зимним вечером Виталий пришел очень загадочный. Не раздевшись и не помыв руки, стал хватать подрумяненные оладушки прямо с раскаленной сковороды, не обращая внимания на легкое ворчание Тани, а потом вдруг торжественно, нарочито картавя, объявил, забравшись на табурет и вытянув вперед руку: «Отдельное жилье — Таньке и Витальке! Ура, товарищи!». Его глаза блестели, он порхал вокруг жены. Мужчина был счастлив, что сможет подарить любимой крышу над головой — их собственную квартиру, просторную, непременно светлую. Над ними, наконец, не будет висеть вечная угроза переезда из одной съемной квартиры в другую. Елена, не поднимая влажных глаз, убрала сковороду с огня. Притянув мужа к себе, молча уткнулась носом в его плечо, вцепилась пальцами в свитер, и так, крепко обнявшись, ни проронив ни слова, они вдвоем стояли и слушали дыхание друг друга.

Дальше — больше. Через два года после покупки квартиры в Москве, у Виталия снова оказалась некая свободная сумма денег, которую супруги решили вложить в недвижимость. В Москве бы этих денег хватило на маленькую квартирку на конечной станции метро, причем это в лучшем случае. Было решено поискать хоромы где-нибудь вне столицы. Процесс поиска был увлекателен. Семья устраивала себе отличные выходные, разъезжая по городам России и пытаясь почувствовать, где бы им захотелось иметь тихую гавань. Всю весну и лето они путешествовали и решили остановиться, лишь когда пошли холодные дожди. Древний город Казань, в котором соединялись такие разные и противоречивые культуры, очаровал их и легендами, и памятниками, и пейзажами.

Шли годы. В семье Воздвиженских менялись автомобили. Размеры одежды. Цвета волос. Детей Бог так и не дал. Супруги принимали это обстоятельство стоически, утешая себя тем, что ничто и никто не отвлекает их друг от друга. Татьяна чувствовала изменения в поведении мужа: с годами он будто стал дальше, выше, будто забрался еще на один табурет и смотрит на жену не как на соратницу, а как на исполнительного рабочего или крестьянина. Танины дела шли в гору, у нее была небольшая студия на дому — комната, переоборудованная под салон. Обстановка, конечно, была там шикарная: дорогие шторы, фешенебельная мебель, профессиональная косметика и инструменты. Татьяна любила свою профессию. И каждого клиента в отдельности, называла их гостями. Работала из удовольствия, а не из-за нужды. Она позволяла себе принимать от силы с десяток гостей в неделю. Зато каждый образ, созданный ею на лице и голове женщин и мужчин, был настоящим шедевром. А Виталий развивал свой бизнес. Он стал модным издателем, порой даже скандальным. Не боялся рисковать, публиковать эпатажных авторов и ввязываться в авантюры. Как будто ему с годами требовалось все больше и больше адреналина. От Татьяны он отгораживался с каждым годом все новой табуреточкой. Вдруг оказалось, что Виталин отец, который при жизни практически с ним не общался, после смерти завещал сыну квартиру, и теперь супруги были обеспечены недвижимостью из расчета полторы квартиры на человека. Но тут муж попросил Таню дать свое официальное согласие на продажу казанской квартиры. Объяснение было простое: для развития бизнеса потребовалась очень крупная сумма денег. Татьяна согласилась. Она привыкла доверять мужчине во всем, особенно в финансовых вопросах. Вскоре по этой же причине муж предложил продал и московскую квартиру, в которой проживали Воздвиженские. Татьяну это, конечно, насторожило. Но она не смела подумать о том, что супруг совершит поступок, который навредит ей, их браку, их счастью. И уже вторая из купленных квартир была продана. Семья переехала в наследуемый от отца дом — огромную многокомнатную квартиру в историческом центре Москвы.

И тут Виталий подал на развод…

Татьяна не желала знать подробностей параллельной жизни мужа. То, что несколько последних лет у него была любовница, стало очевидно при первом же их разговоре «по душам» — нет, Виталий сам ни словом не обмолвился, Таня прочла это между строк, где-то между фразами «Спасибо тебе за терпение» и «Надеюсь, мы наконец-то будем счастливы с тобой — врозь»…