Мужские забавы - [3]

Он повернулся к бывшему коллеге и жестом пригласил его присесть рядом.

— Ничто так не успокаивает душу, как вид морского горизонта и стоны чаек. — Поэтически произнес он и вновь устремил свой взор к морю.

— Не рано ли о душе заговорили? — Усмехнулся Дмитрий, усаживаясь на скамейку. — Какие Ваши годы? Некоторые мои знакомые утверждают, что настоящая жизнь начинается только после сорока.

— Так успокаивают себя те, у кого она не сложилась в тридцать. — Парировал Магера. — Лично мне, грех жаловаться на жизнь, она у меня во всех периодах была насыщенной и интересной. Поэтому сейчас, когда возраст подкатывает к полтиннику, надеяться на новый виток, который сделает меня безгранично счастливым, считаю занятием не благодарным. С годами я, видимо, стал фаталистом и начал верить в то, что каждому из нас, с момента рождения, свыше уготована своя, индивидуальная судьба. И мы не в силах ее скорректировать, ибо не от нас это зависит, поэтому все наши потуги изменить судьбу, тщетны. Думаю, со временем, ты согласишься со мной, если со своей работой доживешь до моих лет.

— Обязательно доживу. — Постучал по деревянной спинке скамейки Белов и суеверно трижды плюнул через левое плечо. — Куда ж я денусь.

— Конечно, доживешь. — Улыбнулся Магера и, оставляя эту щекотливую тему на потом, спросил. — И так, перейдем к твоему предложению. Что же такое случилось, что ты решил выдернуть меня на природу?

Белов в ответ смущенно улыбнулся и опустил глаза.

— Я же сказал уже, что в моем предложении нет никакого подвоха. Наверное, совесть заела по поводу того, что за все время после вашего увольнения, ни разу Вас никуда не пригласил, а если и обращался, то только за помощью.

— Это нормальное явление. Обычно, пенсионеры гораздо чаще обращаются за помощью к своим бывшим воспитанникам, — ответил Магера, — поэтому сам факт твоего предложения съездить на охоту больше меня насторожил, чем обрадовал. Ну, а твой аргумент относительно проснувшейся совести для меня вообще прозвучал неубедительно, так как понятия «совесть» и «мент» не совместимы. Это я по себе знаю. Так что, выражаясь словами великого Станиславского — «Не верю». — Он в упор посмотрел на Дмитрия и добавил. — Выкладывай, что ты задумал. Не люблю, когда меня используют в темную, а тем более, когда это делают близкие люди.

Белов густо покраснел и стал сосредоточенно рассматривать пароход, стоящий на рейде, ожидая своей очереди для входа в порт. Магера, почти не моргая, пристально смотрел на него, но не торопил с ответом, давая возможность бывшему коллеге сформулировать свое объяснение.

— Видите ли, Андрей Никитич, в последние годы я стал замечать зарождение в себе такого качества, как честолюбие. — Начал издалека Белов. — Не знаю, плохо это, или хорошо…

— Это нормально. — Перебил его Магера. — Рассказывай дальше.

— Так вот, — продолжил тот, — когда я пришел в милицию и начал службу под вашим чутким руководством, то уровень начальника уголовного розыска казался мне тогда, чем-то заоблачным и недосягаемым. А сейчас, оказавшись в вашем кресло, мне бы не хотелось просидеть в нем до пенсии, и уйти на заслуженный отдых в звании подполковника. У меня появилось желание подняться немного выше.

— А чем тебя подполковник не устраивает? — Возразил Андрей. — По-моему хорошее звание, полноценный старший офицер. Да и должность не самая худшая. Есть все, чтобы чувствовать себя полноценным начальником: и персональный кабинет с кучей телефонов, и служебный автомобиль, и преданный личный состав. И самое главное — подчиненных гораздо меньше, чем у начальника управления, а стало быть, меньше головной боли.

— Так-то оно так, но подполковник для офицера полиции это, как серебряная медаль для спортсмена. Вроде и на пьедестале почета стоишь, а не чемпион.

Магера с интересом посмотрел на своего коллегу и усмехнулся.

— А ты действительно изменился, Дима. Раньше подобные мысли в твоей голове не роились. Хотя, может ты и прав, плох тот солдат, кто не мечтает стать генералом. Вот только никак в толк не возьму, я-то, чем могу тебе в этом помочь? От меня твоя карьера больше не зависит.

— Видите ли, Никитич, с моим образованием, я выше начальника райотдела в каком-нибудь захолустье не смогу подняться. Каким бы мудрым я не был, это мой потолок. И никакие мои успехи по службе никак не смогут повлиять на карьерный рост. Нужен, либо серьезный диплом, либо влиятельные покровители, а у меня, как вы знаете, нет ни того, ни другого.

— Ты ждешь, когда я расплачусь от сострадания или хочешь что-то попросить? — Не скрывая иронии, спросил Магера. — Первого я тебе не обещаю, говорю сразу. А если имеется просьба, то говори конкретнее. А то ты меня совсем в ступор ввел. Как я могу повлиять на твою карьеру, особенно сейчас? Если б у меня в свое время были серьезные покровители, то может быть, сам бы сейчас не на море тупо любовался, а раздувал щеки в кресле начальника областного Управления МВД.

— Не скажите. Как раз со вторым вы мне можете помочь. — Несколько оживился Белов. — Дело в том, что на предстоящей охоте будет один ваш бывший сослуживец — Прохоров Евгений Дмитриевич. Помните такого? Он недавно возглавил фискальную службу нашего города.