Мужские прогулки. Планета Вода - [135]

Лиза еще не успела до конца понять, что она сейчас ощущает, как ее язык, неожиданно для нее самой, выпалил:

— В следующий раз ты его предупреди о специфическом строении твоей кожи!

Майя хмуро хмыкнула и молча продолжала краситься. Наконец Лиза осмелилась поднять глаза и посмотреть на Майю. Она мрачно рисовала синей тушью глаз. Второй она еще не успела подкрасить, и этот неестественно громадный синий глаз в зеркале уставился на Лизу с недоуменным вопросом.

— Почему, собственно, это тебя волнует? — Майин голос никак не мог решиться выбрать меж развязностью и мрачными интонациями.

— Вовсе это меня не волнует, — вибрируя голосом, отвечала Лиза.

— Я прекрасно вижу, волнует, — хихикнула Майя, а глаз смотрел тревожно и задумчиво.

Лиза молчала, борясь с беспокойством в душе, с враждой, ревностью, сочувствием, стыдом, завистью. Что-то слабой болью дернулось в ней в последний раз, какое-то сожаление о несостоявшемся, и девушка решительно, сама светлея от собственной широты и щедрости, сказала:

— Знаешь… ты не думай, я понимаю… вы полюбили друг друга, и я поздравляю тебя — он парень хороший. А у нас ведь ничего и не было.

Майя оторвалась от зеркала и внимательно слушала этот прочувствованный, хоть и сбивчивый, монолог.

— О ком это ты? — хмуро спросила.

— Неважно… Просто я считаю, недостойно терять дружбу из-за парня, словом, это не должно повлиять на наши с тобой отношения, — с твердой искренностью заявила Лиза.

Майя усмехнулась и отвернулась к зеркалу.

Лиза побежала к двери, зная точно, что на лекцию даже на такси не успеть, но не в силах сейчас оставаться с Майей в одной комнате.

— Знаю, на кого ты подумала, — догнал ее голос Майи у самой двери. — Только зря ты подумала. Хотя спасибо… Но я целовалась с другим.

Лиза замерла на пороге.

Майя повернулась, схватила ком ваты, с ожесточением растерла тушь.

— Из-за тебя ресницы только испортила! Да, мне Антон нравится, больше, чем нравится, но целовалась и буду целоваться с другим!

Лиза сразу поверила ей. Она обрадовалась тому, что Антон тут ни при чем, но и виноватой за свою радость почувствовала себя тоже.

— Как же, Майечка, если ты любишь… как же ты можешь целоваться с другим? — с тихим смятением вопрошала она.

— У тебя в роду священников случайно не было? Почему вы все в своей Сибири такие чокнутые? Он любит тебя. А ты дура. Он мне сказал об этом.

— Что я дура? — огорченно спросила Лиза.

— Да отстаньте вы все от меня!

Майя свирепым движением натянула капюшон халата на голову и выскочила в коридор.

А Лиза села на стул и так сидела, не зная, что теперь делать. Да, она верила во все сказанное Майей, но странно, радости больше не испытывала. Ее мучила совесть перед подругой, точно она уводила, уворовывала чужое счастье, точно отбивала чужого жениха. Ведь именно Майя, по логике, должна иметь право на ответное чувство — она любила, это ясно с первого взгляда! Но, видно, логики-то как раз в таких вещах и нет!

Как искусно девчонки, приехавшие из сел в города, умеют скрещивать мечту о высокой любви с намерением выйти замуж за владельца столичной прописки! Любовь и прописка — предмет жарких вожделений, предмет энергичных действий многих девчонок, хлынувших за хорошей жизнью в столицы. А разве сама Лиза не вынашивала тайную мысль остаться в городе? Разумеется, она поедет по назначению, куда бы ее ни послали. Но пока не посылают, разве грешно подумать о возможности стать жительницей большого города, где такая деятельная, серьезная, такая празднично-радостная, такая сладкая жизнь? Лиза и сейчас еще тосковала по Сарополью, по отчему дому, но боже — Сарополье! Она теперь, привыкнув к щедротам города, боялась скудного тяжкого быта провинции, изнуряющей материнской жизни в родном доме, боялась женского одиночества — сколько кукует в саропольском учительстве старых дев, не пожелавших стать женами балующихся выпивкой местных кавалеров…

Лиза не чувствовала за собой вины, мечтая стать столичной жительницей. Пока город и глубинка не будут иметь равных условий жизни, до тех пор юные девчонки станут слетаться на манящие огни больших городов. Такое вот сплетение житейских соображений, природное томление по любви, нетерпеливое желание познать ее тайны, соперничество с подругами и подгоняли сочинить эту любовь под горячую руку.

Дальнейшие события подтолкнуло опять же вмешательство Майи. Лиза собрала свои свитера и направилась в химчистку, по будничности занятия вырядившись в старенькую куртку, в которой обычно ездила в колхоз на уборку картошки. Она шла, помахивая сумкой в такт шагам, и совершенно ни о чем не думала. Тут откуда-то неожиданно вывернулся Антон, перехватил у нее ношу и молча зашагал рядом.

— Поздоровался бы, — упрекнула Лиза, еще не зная, что сказать и как вести себя.

— Да, да, конечно, — невпопад ответил он.

— Как жизнь? — поинтересовалась Лиза, запоздало начиная волноваться и понимая по виду Антона, что он не случайно встретился ей сегодня.

— Нормально. А у тебя?

— Тоже нормально.

Антон подумал и поправился:

— А впрочем, нет, у меня не совсем нормально. У меня, как говорит наш друг Терентьич, совсем даже наоборот. Плохо, значит.