Большинство домов в Южной Калифорнии были без подвалов. Даже в соседних зданиях их не было. Но в Центре Святой Августины подвал оборудовали в пятидесятых годах, при ремонте. Прошло уже более полувека. Старая постройка не очень хорошо переносила свой возраст.
— И что же вы там нашли? — Он взялся за шаткие перила, спускаясь по ступеням, жутко скрипевшим под ногами.
— Вот. — Ронда остановилась и показала на грязный пол подвала, в котором стояла вода. Последние две ступеньки были затоплены. — Похоже, придется покупать новый нагреватель.
Кэрсон пробормотал ругательства. Черт возьми, для этого понадобится немалая сумма. Дело даже не в нагревателе — работы водопроводчиков стоили очень дорого.
На мгновение он всерьез пожалел об альтруистических намерениях, которые заставили его покинуть юридическую фирму, чтобы взвалить себе на плечи это разрушенное здание.
— Как вы догадались? — спросил он иронически.
— Увидела воду на полу.
Она была серьезна. Кэрсон совсем забыл, что юмор ей несвойствен. Господи!
Расстроенный Кэрсон, поправил рукой волосы, глядя на лужу. Кое-какой инвентарь из спортивного зала тоже хранился здесь, и не надо было быть мудрецом, чтобы понять, что и он поврежден.
Вот теперь-то Лори будет счастлива! От этой мысли настроение его не стало лучше. Обстоятельства помогли Лори достичь своей цели. Теперь ему придется довериться какому-нибудь спонсору. Другой возможности достать денег на покупку нового нагревателя нет.
А также оплатить счета за электричество. За последний год цены поднялись так сильно, что приходилось сокращать другие расходы.
Гром не грянет — мужик не перекрестится, подумал Кэрсон. Эта пословица про него.
Она скучала по нему.
У нее было всего несколько минут на то, чтобы привести себя в порядок, когда Кэрсон уехал. Гости начали приходить почти сразу после его ухода.
К ней явились ее подруги из Совета матерей, чтобы предложить поддержку, и женщины, посещавшие ее занятия в Ламасской школе и воспитывающие сейчас малышей. Все приносили подарки, угощение и интересовались, какое имя она решила дать малышке.
Новость о рождении ее ребенка быстро разнеслась по Центру, и некоторые ребята, посещавшие, ее уроки, также наведались к ней. Анжела была первой. Ее восхищенный взгляд развеселил Лори.
— Я обязательно тоже заведу ребенка, — пообещала Анжела и посмотрела на Лори, покраснев. — Конечно, не сейчас. А когда окончу школу и найду себе мужа.
Она взрослеет, подумала Лори и сказала:
— Буду очень рада за тебя.
Анжела пробыла у нее с час, пока за ней не приехал автобус. Неожиданный визит детей обрадовал Лори.
Но даже нескончаемая вереница гостей, и хлопоты и кормление дочки не спасли ее. Она скучала по Кэрсону. Скучала даже по его недовольно нахмуренным бровям.
Лори понимала, что эти чувства не принесут ей пользы. Кэрсон сделал все, что мог, и теперь свободен, и нет никакого резона надеяться, что он может прийти сегодня. Она родила ребенка, теперь Кэрсон мог заняться более важными делами.
Центр благополучно работал без нее. Лори знала Кэрсона. И понимала, что он не верит в случайный успех.
И в преданность, подумала она, закрывая дверь за последним гостем. Кэрсон дал понять, что не хочет иметь с ней общих дел, пока между ними существует взаимная симпатия.
Лори было хорошо известно, какой удар нанесла ему бывшая жена. Он позволил ранить себя и быть беззащитным, а Жаклин с наслаждением подвергла его пытке. Он не захочет снова пойти на риск. Даже с женщиной, которой он мог доверять намного больше, чем Жаклин.
Они по-разному относились к жизни, она и Кэрсон. Курт не был таким жестоким, как Жаклин, но безответственность и беспечность, как ни странно, перечеркивали его шарм. Однако Лори обнаружила, что неудачный опыт с замужеством не вселил в ее сердце страх перед новыми отношениями. Осталась надежда, что следующий ее избранник окажется заботливей и будет последним.
Особенно если им станет Кэрсон.
* * *
— Что подумает дядя Кэрсон, если узнает о моих мечтах? — прошептала она Эмме, которую кормила грудью. Лори молча посмотрела на драгоценный сверток, лежащий у нее на руках.
До сих пор ей не верилось, что Эмма уже родилась. Что период утренних недомоганий, бесконечных ожиданий и волнений закончился. Ее дочка наконец-то была рядом, и жизнь Лори перестала быть жизнью одинокой женщины.
— Я знала, что ты будешь такой красивой, — прошептала она, глядя на сонное личико. — Но ты не хочешь слушать о своей красоте, ты хочешь спать. — Она начала подниматься по лестнице. — Знай же, дети растут и хорошеют во сне и все принцы будут влюблены в тебя. И у тебя не будет ни минуты покоя. — Она усмехнулась. — Но уверяю тебя, что в жизни бывают вещи и похуже.
Улыбаясь, она вошла в детскую и положила малышку в колыбельку. Пусть поспит. Она только успела распрямиться, как услышала звонок в дверь.
Неужели еще остался кто-нибудь, кто не побывал у нее сегодня в гостях? Неизвестно кто, но все-таки такой человек был.
Звонок повторился снова, прежде чем Лори добежала до двери.
— Кто там? — спросила она.
— Сегодня, я принес китайскую.
Она почувствовала, как сердце замерло у нее в груди. Улыбка неудержимо расплывалась по лицу.
