Мужество любви - [4]
— Голытьба!.. Не нашей ветки стебелек. С кем связался?
Потом примирился. Как-никак, заместительница председателя райисполкома, шишка! С ней резон быть в дружбе.
Но неожиданно — удар: найденовское хозяйство признано кулацким. Горожанкина предложила вывезти в три дня хлебные излишки.
Иуда побелел: донюхались, докопались, сволочи!..
— Все она, любодейка твоя проклятая, большевичка стриженая! — шумел Иуда. — Прибери бабу к рукам! Иль не мужик ты?.. И не то…
Семен убеждал, упрашивал Агриппину:
— Сжалься над стариком!
— Кулака защищаешь?
— Отца! — вскричал Семен.
— Врага! — утверждала Горожанкина.
— Да какой же он враг?! Справный мужик!
— Справный, справный… Мироед он справный!
— Да нет же! Повернуло его на особицу, жизнь новая не по нем… Темный он!
— А ты просвети!
И, помолчав, Горожанкина сказала:
— Не уйдешь из отцова дома — не будет у нас с тобой, Семен, ни любви, ни дружбы. Так и знай!
Он снова — к отцу:
— Вывози, батя…
Распаленный Иуда бушевал:
— Нет у меня хлеба! Нет у меня сына!.. К чертовой матери вас всех!.. Ступай к ней, христопродавец. Милуйся, целуйся, отца родного предавай!
Ни одного пуда не вывез. Горожанкина наложила штраф.
— Плати, батя!
— Ни копейки! Удушусь, а не дам! Во, кукиш ей!
Продали с торгов имущество Найденовых…
Страсти на собрании накаляются.
— Кто из вас не запишется в колхоз, тот против власти! Так и доложим куда следует… — заявляет Семен Найденов. — Не доводите, граждане, дело до крайности… Голосую. Кто за…
Дверь в избе распахивается. Вбегает комсомолка Синдеева.
— У…убили! Горожанкину убили!..
Семена словно ветром выбрасывает на улицу. Гулкой толпой вываливаются за порог и остальные.
Горожанкина лежит навзничь в санях. Черная шаль сползла с головы. Восковое лицо. Закрытые глаза. На остриженных по-мальчишески волосах блестят снежинки… Семен рывком поднимает ее за плечи. Встряхивает.
— Агриппина!
Открываются большие, неподвижные глаза. Семен вздрагивает.
— Жива?!
Протяжно выдыхает толпа:
— Жива-а-а!..
Семен вырывает у возницы вожжи.
— В больницу! В Грайворонку!
И неистово стегает лошадь.
Розвальни бросает из стороны в сторону. Горожанкина истекает кровью. Просит остановиться. Ее вносят на руках в приземистый, как гриб, домик секретаря сельсовета. Кладут на кровать. Возницу посылают за фельдшером.
Горожанкина еле слышно подзывает Семена.
Он кидается к ней:
— Здесь, здесь я!
Она приподнимается на локоть. Слова, как камни:
— Твоих рук… дело… Семен…
— Ты бредишь, бредишь, Агриппина! — Он дрожит всем телом. Испуганно косится на Синдееву, на секретаря. — Это Зайцевы! Зайцевы!
И валится на колени.
— Не уходи! Не бросай!.. Не будет мне жизни без тебя, Агриппинушка… — Рыдает, а сам одним глазом — на Синдееву: еще, мол, одна змея осталась…
— Я… я… про…прокли… — Горожанкина откидывается на подушку.
Обо всем этом подробно рассказали мне листы двухтомного уголовного дела, с которым я ознакомился перед судом.
Выездная сессия Старооскольского окружного суда заседала в верхнеграйворонской школе. Народу — тесным-тесно. В Верхнюю Грайворонку шли группами и в одиночку жители соседних сел. Приехали делегации учителей из Воронежа, Курска, Орла, Тамбова, Старого Оскола и других городов Черноземья.
Председатель суда — поджарый, лицом похожий на крестьянина, каждым вопросом припирал Семена Найденова к стене.
— Почему вы, член комиссии по хлебозаготовкам, облагали поровну бедняков, середняков, кулаков?
— Соблюдал классовый принцип… — чуть заметно ухмыльнулся он.
— Какой же это принцип? А план до кулацких дворов не доводили тоже по этому самому «принципу»?
— В нашей деревне кулаков нет…
— А Зайцев?
— Ну… Зайцев кулак, согласен! Все прочие — зажиточные.
— Если не ошибаюсь, хозяйство вашего отца побольше зайцевского?.. Побольше или нет?
— Покрепче…
— Значит, и он кулак?
Семен отбросил со лба прядь черных волос. Запетлял:
— Граждане судьи… Перед вами совершенно невиновный человек… (Голос надтреснутый, царапающий.)
— Не прикидывайтесь овечкой, Семен Найденов!.. Скажите, после того, как продали с торгов имущество вашего отца…
— И мое прихватили! — сорвалось у него с языка.
— Ну и ваше… Так вот, после торгов отношение у вас с Горожанкиной изменилось?.. Почему молчите?.. Вы любили ее или… прятались за спину девушки-активистки?
Найденов ответил невнятно, запинаясь:
— Отца… жалко… стало…
— Понимаю. Вы все могли стерпеть, все пережить, только не пустые отцовские закрома, не пустые сундуки, не разбитые кубышки? Так позволите вас понимать?.. И решили убить.
— Я ничего не решал.
— А кто же решил?
— У того и спрашивайте!
В судебной комнате послышались возмущенные голоса.
— Вам известно, что Иосаф Зайцев — бывший помещик, дворянин и белогвардеец?
— Он мне анкеты не заполнял.
— А почему вы в глаза и за глаза называли его барином?
— Иронически.
— Иронизировали над прошлым Зайцева?
— Да.
— Значит, о его прошлом знали?.. Говорите суду правду!
Найденов опустил голову. Монотонно, как заученную фразу, повторил:
— Перед вами совершенно невиновный человек…
Белой змейкой пробралась по рядам записка. Легла на судейский стол. Председатель прочел ее, показал членам суда — двум старооскольским рабочим, сунул в карман и объявил перерыв.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Наиболее полная на сегодняшний день биография знаменитого генерального секретаря Коминтерна, деятеля болгарского и международного коммунистического и рабочего движения, национального лидера послевоенной Болгарии Георгия Димитрова (1882–1949). Для воссоздания жизненного пути героя автор использовал обширный корпус документальных источников, научных исследований и ранее недоступных архивных материалов, в том числе его не публиковавшийся на русском языке дневник (1933–1949). В биографии Димитрова оставили глубокий и драматичный отпечаток крупнейшие события и явления первой половины XX века — войны, революции, массовые народные движения, победа социализма в СССР, борьба с фашизмом, новаторские социальные проекты, раздел мира на сферы влияния.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.