Мужество любви - [3]
Я не сводил глаз со стрелок стенных часов… «Почему так долго не зовут меня?..» Минута кажется часом.
Наконец из дверей кабинета выглянул Швер:
— Входите!
Варейкис стоя разговаривал по телефону.
Я бегло оглядел кабинет. На высоких узких окнах — темные тяжелые гардины… Портреты вождей… Большая, во всю стену, карта ЦЧО. На ней — множество красных флажков (районы сплошной коллективизации). Длиннющий стол заседаний, покрытый зеленым сукном… За стеклами массивного шкафа — книги, энциклопедические словари с золотым тиснением на корешках… Письменный стол (меньший, чем у Швера). На чернильном приборе — бронзовый орел, распластавший крылья…
Варейкис положил трубку. Легким шагом подошел ко мне, поздоровался, указал на стул за столом заседаний. Сел рядом. Швер забился в глубокое кожаное кресло.
— Так вы, говорит Швер, брат Василия Дьякова?
— Двоюродный.
— Угу!.. — Он потеребил усики. — Я с ним встречался. Кажется, после его возвращения из Якутии… И потом совсем недавно — в Колхозцентре, в Москве… Должен сказать, ваш братец довольно-таки ершистый! — В глазах Варейкиса появились веселые искорки. — Но, безусловно, человек сильной воли, прямой и смелый в суждениях.
— Такой он всю жизнь, — подтвердил я.
— Вот вы и следуйте по стопам брата! — посоветовал Варейкис. — Швер посылает вас на процесс кулаков-террористов?.. Отлично!.. В отчете покажете все их звериное нутро.
Я согласно кивнул головой.
— Учтите, Дьяков, нам нужен не просто судебный репортаж, а политически заостренный очерк или статья, как там у вас получится, — пояснил Швер.
— Понимаю, Александр Владимирович.
— Ведь что такое, собственно говоря, сплошная коллективизация? — Варейкис стремительно встал и заходил по ковровой дорожке. — Это же — Октябрьская революция в деревне! Ломка старого и строительство нового навсегда!.. Подумайте: на борьбу с кулачеством двинулся рабочий класс всей страны. Только в одну ЦЧО приехали две тысячи рабочих из промышленных предприятий центра. Величайший революционный подъем народа! — Он встряхнул пышными светлыми волосами. Посмотрел на часы. — Прошу прощения. Ждут на радиоперекличку с округами. Готовимся к весне.
Я встал. Швер остался сидеть в кресле.
Попрощавшись с Варейкисом, я шагнул к дверям.
— Обождите! — Он остановил меня. — Чем вы занимались до «Коммуны»?
— Многое перепробовал, товарищ Варейкис. Инструктором губисполкома работал, секретарем губплана (это в начале двадцатых годов). Потом — в профсоюзе совработников, в тарифно-экономическом отделе. А последнее время — в областном отделении Госиздата. Но только в «Коммуне» почувствовал себя, как говорится, в своей тарелке.
— Стало быть, пошли в журналистику по призванию? — спросил он, прищурившись.
— Да, спал и видел себя во сне газетчиком.
— Что ж, сон в руку!.. Надеюсь, брат Василия Дьякова, хотя пока и беспартийный, сумеет работать в партийной газете?
— Спасибо за доверие.
— Всяческих удач вам!
Взбудораженный, я вышел на улицу. Перед глазами почему-то все время — бронзовый орел на письменном приборе… «Эх, мне бы, мне бы сейчас крылья!..»
На вокзале меня провожала Вера. Первое расставанье с женой.
— Ради бога, будь осторожен! — умоляюще, со смутным беспокойством, просила она.
— Обещаю в переполненную лодку не садиться.
— Кулаки из-за угла стреляют!
— На мне кольчуга до колен!
— Ты все балагуришь, а я… я боюсь.
Ударил перронный колокол. Мы обнялись.
И вдруг по платформе семимильными шагами (у меня сердце упало!..) двигался Феофан Терентьев. «Что-то случилось, не иначе!..» Шепнул Вере:
— Видишь, кто несется?.. Мой начальник. Заведует отделом информации.
Вера пристально вглядывалась в приближающуюся незнакомую ей фигуру.
— Какие у него смешные уши, — тихо проговорила она. — Торчком из-под шапки!
Терентьев подошел к нам. Извинился перед Верой. Отвел меня в сторону. Незаметно протянул пистолет.
— Зачем? Редактор сказал — не надо.
— А заместитель сказал — надо! — сунул бумажку. — На право ношения… Береженого коня зверь не задерет!
В вагоне я поминутно опускал руку в карман пальто. Ощущал холодную сталь браунинга. «Хм!.. Как на войну!..»
Дремлет укутанная сугробами Малая Богатыревка… В белом мраке темнеют редкие избушки. Кое-где в оконцах дрожат желтые пятна. Широкая, плотная тишина. Даже собаки не брешут.
И вдруг — выстрел!.. За ним — второй, третий.
Несутся розвальни по снеговине, наперекос дороге, к сборной избе, где светятся все пять окон.
А в избе люди кричат, машут руками:
— Закругляй собранье!
— Голосуй за колхоз!
— У нас нет кулаков!
Стол под кумачовой скатертью. За ним — Семен Найденов. Голова — вправо-влево. Юркий, как мышь. Стучит карандашом по стакану:
— Спокойно, граждане! Спокойно!
Найденов окончил школу второй ступени в Старом Осколе. Приехал к отцу в Малую Богатыревку учительствовать. Вся деревня — к нему: за книжкой, за советом, с просьбой, с жалобой. Добрая слава пошла об учителе… И тут приглянулась ему Агриппина Горожанкина, батрачка из Горшечного. Как приедет она в Малую Богатыревку, Семен — ни шагу от нее. Вдвоем допоздна сидят в школе, в избе-читальне, вдвоем идут за околицу, по жнивью бродят. И зашелестело из избы в избу: «Учитель и Горожанкина — полюбовники!» Стоило Семену заикнуться об Агриппине, отец Иуда Найденов кривил рот:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Наиболее полная на сегодняшний день биография знаменитого генерального секретаря Коминтерна, деятеля болгарского и международного коммунистического и рабочего движения, национального лидера послевоенной Болгарии Георгия Димитрова (1882–1949). Для воссоздания жизненного пути героя автор использовал обширный корпус документальных источников, научных исследований и ранее недоступных архивных материалов, в том числе его не публиковавшийся на русском языке дневник (1933–1949). В биографии Димитрова оставили глубокий и драматичный отпечаток крупнейшие события и явления первой половины XX века — войны, революции, массовые народные движения, победа социализма в СССР, борьба с фашизмом, новаторские социальные проекты, раздел мира на сферы влияния.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.